Знал бы Эгей, что Питфею даже пришлось повесить одного особо несговорчивого члена жюри на городской стене, как раз над тем местом, где обычно проходил ежегодный конкурс.
Там упрямец все время и провисел немым укором прочим судьям, которые благоразумно избрали победительницей молоденькую Эфру.
В общем, все хорошо было в этой девушке, вот только грудь…
Эгей с недоумением глядел на выглядывающие из декольте невесты цветные лоскутки напиханных за пазуху тряпок. Сразу видно, что девицу внезапный вызов к отцу застал врасплох, и одевалась та в большой спешке.
О всемогущие боги, с кем же она на ежегодном конкурсе красоты соревновалась?
Пожалуй, Эфре подошел бы титул «Лучшая доска Троисены». Впрочем, Эгей не был особенно привередлив в отношении женщин. Невеста молода, лицом приятна, ну а остальное как-нибудь само собой утрясется, и нечего античные мозги себе попусту сушить.
— Я согласен, — вторично повторил царь, и Эфра ему в ответ очень многообещающе улыбнулась.
* * *
И случилась свадьба.
Знатная вышла свадьба (естественно, за счет Эгея)! Все как полагается: шум, гам, всевозможные яства, парочка драк, одно убийство, поджог квартала, где проживал исключительно демос. Единственное, что Эгея слегка огорчало, так это грудь новобрачной, вернее ее решительное отсутствие, и прижимистость новоявленного тестя, правителя Питфея.
Отношения между новоиспеченными родственниками здорово обострились, когда речь зашла о том, где будет рожден знаменитый ребенок.
Тут мнения двух знатных мужей разделились.
— Да он еще даже не зачат! — гневно орал Эгей, расплескивая вино и смущая подобными разговорами застенчивую Эфру.
— Все равно, — упорствовал Питфей. — Первенец должен родиться в Троисене.
— А вот хрен тебе собачий!
— Согласен, но ребенок родится в моих землях.
— Нет, в моих! — упорно настаивал царь.
— Друзья, о чем речь, — очень вовремя встрял во внезапную перепалку присутствующий на пиру иудейский торговец (далекий родственник жены Питфея). — Как говорят у меня на родине, разве это две большие разницы?
— Объясни! — потребовал Эгей.
— Тут-таки не о чем спорить, — улыбнулся веселый иудеи, — пускай ваш славный сын родится в Троисене, но считаться он будет великим героем Афин.
— Годится! — дружно выкрикнули новоявленные родственники, и пир разгорелся по новой.
Однако дальше было только хуже.
* * *
Вспомним, друзья, КАК обратился к богу Аполлону со своей проблемой царь Эгей.
Слово — оно ведь не дурной дятел, вылетит, и баста. Что тогда спросил Аполлона бедолага царь? Ага, не помните. А спросил он вот что: отчего же всемогущие боги не посылают мне детей?
