— Ну надо же! Единственное место, где можно перелезть, и вы им тотчас воспользовались!
— Я же не знала...
— Это — особенный вид удачи, — с самым серьезным видом сообщил Ренье. — Вы умеете проникать туда, куда вход запрещен, и бродите там с удивленным лицом, покуда неприятности сами вас не находят. Очень проблематичное везение. Может оказаться полезным, — добавил он.
Эйле повздыхала тихонечко, а потом проговорила:
— Вы, наверное, думаете, что я глупая, но это не так. Просто я здесь еще ничего не понимаю.
— А здесь никто ничего не понимает, — утешил ее Ренье. — Хотите — пойдем гулять по столице?
— Мне нельзя.
— Почему?
— Потому что я должна находиться при королеве.
— Вы — ее придворная дама? Впервые слышу о том, что придворным дамам запрещено отлучаться, если только они не исполняют свои обязанности или не получили от королевы особенные распоряжения.
— Я не дама... Я швея. — Она показала свои исколотые пальцы. — Меня привезли совсем недавно. Может быть, — она задумалась, пытаясь осознать новое для себя течение времени, — позавчера. Или чуть раньше. Или позже. Здесь как-то все происходит иначе...
— Вероятно, вы правы.
— Я жила в деревне, — девушка оживилась, — и там вообще не было времени. Все измерялось по урожаю или по дождям. От дождя до дождя. От урожая до урожая. Понимаете?
Ренье кивнул.
— А потом отец меня продал, — заключила она.
— И дорого взял? — осведомился Ренье, презрительно кривя губы.
Она растерянно посмотрела на своего собеседника.
— Я не знаю...
— По-вашему, королева рассердится, если мы пойдем добродим? — Ренье вновь вернулся к первой теме.
Она сказала убежденно:
— Там, в деревне, у меня был хороший друг. Я хотела жить с ним. Чтобы нам никогда не разлучаться. Мы даже хотели убежать вместе, но нас догнали. Не знаю, что с ним сделали, а меня отправили сюда. Я не хочу повторения.
Ренье несколько раз поднял и опустил брови. Эта девушка ставила его в тупик. Он вдруг понял, что никогда прежде не имел дел с крестьянками. Бывали служанки, которым требовалось вернуться домой к определенному сроку. Случались неверные жены — эти также просили соблюдать некоторую осторожность. Но логика, которой руководствовалась крестьянка, оставалась для Ренье пока за гранью понимания.
— Вы боитесь, что вас накажут? — спросил он наконец.
Она покачала головой.
— Может быть, и нет, — призналась она наконец. — Я просто не знаю, что придет в голову господам. Господа устроены как-то иначе, чем мы.
— Ну так я и сам — господин хоть куда, — заявил Ренье и приосанился. — Если нас застукают, я заступлюсь за вас перед ее величеством. Кстати, я и сам умею рисовать иглой.
