Новая ранка, новая капля — новый вздох, подхваченный музыкой, вплетенный в извивающиеся ленты вездесущей мелодии.
И еще одна, и еще.
Внезапно все оборвалось: лопнула струна, фальшиво пиликнул и соскочил смычок с последней струны Фиделя — диссонанс резанул слух, причиняя физическую боль. Не издав ни единого звука, не сделав ни одного неверного движения в танце — даже не вздрогнув, королева вдруг обмякла всем телом и пала на все ножи разом. Не было на площади лезвия, которое не вошло бы в нежное тело. Смертоносные острия пронзили ее всю, они разорвали невесомую одежду и осквернили тонкую смуглую кожу. Кровь хлынула неостановимым потоком, и в этом уже не было ни сладострастия, ни красоты — одна только боль.
Гион сделался белее своих одежд. Миг он еще стоял и смотрел на обмякшее тело жены. Но тут Ринхвивар чуть повернула голову, увеличивая рану на шее, и взглянула на супруга мутнеющими глазами, а губы ее шевельнулись и тотчас застыли, вездесущая кровь истекла из её рта вместе со слюной и соединила лицо Ринхвивар с пылью — словно привязала ниткой. Пленка протянулась над глазами, взгляд королевы перестал быть осмысленным.
И в тот же миг Гион покачнулся и упал на помост рядом с троном.
Сын Гиона и Ринхвивар — Теган, второй король, — шагнул вперед; до сих пор его никто не замечал. Он переступил через неподвижное тело отца, спрыгнул с помоста и бросился к матери. Обеими руками он взял её за плечи и под колени и снял с ножей. Бессильная рука вскинулась юноше на плечо и тотчас обмякла. Жизнь, преизобиловавшая в теле матери, неохотно покидала свою излюбленную обитель; но Ринхвивар умирала, и в этом не могло быть сомнений.
Теган понес ее прочь с площади, у всех на глазах, и люди шарахались в стороны, позволяя им пройти. Высокий юноша с темными волосами и темными раскосыми глазами нес на руках женщину, все тело которой было иссечено ножевыми ранами. Босые ноги ее качались в такт каждому шагу, нежные руки свешивались едва не до земли, голова, запрокинутая сыну на плечо, шевелилась, как будто выискивая возможность коснуться раскрытыми губами его щеки.
Запятнанный кровью своей матери, Теган шел по городу, являя ее почти обнаженное, израненное тело всему Королевству.
* * *
— Она мертва? — переспросил Ирмингард уже в который раз.
Человек, которого герцог посылал в столицу для наблюдения за происходящим при дворе Гиона, кивнул:
— Я видел это собственными глазами, ваше сиятельство. Королева Ринхвивар мертва!
