Им нравилось чувствовать себя особенными. Не такими, как их былые друзья, которые согласились довольствоваться скучной жизнью на одном месте. Стать управляющими в чьем-нибудь поместье. Выйти замуж за землевладельца или преуспевающего торговца. Подцепить богатенькую дочку и вообще до конца дней своих носу из дому не казать, разве что прогуливаться до ближайшей пивной.
Ну не скука ли?
Гальен с Аббаной откровенно презирали подобный жизненный «идеал». Им нравилось смотреть, как чужая оседлость минует их, как остаются позади люди, погруженные в повседневность и заботы.
Жизнь солдата представала перед ними сплошным праздником.
Эгрей смотрел на вещи гораздо более трезво. Ни мгновения он не поддавался восторгам. Просто — другая работа, вот и все. Странствия и опасности воспринимались им не как возможность окунуться в мир приключений, в мир, где необязательны моральные нормы и где тебя всегда ждут неожиданности, взлеты и падения. Вовсе нет.
Эгрей был человеком будничным. Любое дело делал как умел — отнюдь не на пределе своих возможностей («выкладываться» вообще было не в его духе), без радости, равнодушно.
В Академии у него имелась цель. Сперва — жениться на Фейнне. Ему даже удалось немного вскружить ей голову. Но хорошо развитое чутье подсказывало Эгрею: даже забеременев от него, Фейнне не захочет связать с ним всю жизнь, потому что на самом деле не любит его.
И цель Эгрея изменилась. Ему сказали, что некий богатый землевладелец подыскивает себе управляющего. И что лучше всего для этой роли подходит он, Эгрей. Впрочем, у него есть соперник. Точнее, соперница. Некая девица по имени Софена. Она тоже претендует на это место.
Эгрею стоило немалых трудов устроить дуэль с нахалкой Софеной — да так, чтобы убить ее на вполне законных основаниях. После печальной истории ему пришлось покинуть Академию, о чем он, впрочем, не печалился: прямиком отправился к своему будущему нанимателю.
И... никакого управляющего там не ждали. И никакого запроса в Академию не посылали. Вообще — обо всей этой истории в поместье услышали впервые от самого Эгрея. Господин граф к нему даже не соизволил выйти, все разговоры вел камердинер.
И Эгрей, потоптавшись возле узорных ворот (внутрь его не пустили), отправился восвояси.
С удивлением он понял, что ему даже не досадно. Напротив, он поймал себя на том, что улыбается. О, он вполне оценил шутку! Им попросту воспользовались. И воспользовались именно для того, чтобы устранить Софену.
