— Да, Александр Николаевич, задал ты мне задачку, — пробормотал Кулибин. — Тут точить-полировать до морковкина заговенья… И когда тебе всё это нужно?
— Вчера. А если без шуток, то чем скорей, тем лучше. Сам понимаешь, наш заказ под личным контролем Никодимова — в кои веки шанс появился.
— Хе… Ты хочешь сказать, Николаич, что этот хитрый агрегат — для твоих ароматных резинок? Чтоб, значит, лучше пахли, — в глазах механика мелькнул насмешливый огонёк. — Ну-ну… Не иначе как ты машину времени решил соорудить, да сбежать на ней от нашего светлого настоящего к чёрту на рога, а?
Свиридов выдержал испытующий взгляд Кулибина. «Пусть думает, что хочет, лишь бы сделал. Ну и чутьё у нашего Левши — ведь почти угадал, шельмец!».
— Ты, Георгий Иванович, не сомневайся, — Саша постарался, чтобы это прозвучало как можно внушительней, — оплата тебе пойдёт по высшему тарифу. Финансируют нашу тему неплохо, а уж как по смете провести — что нам, впервой эти самые к бороде притягивать? На тебя вся надежда — нужна мне эта штука, понимаешь? Очень.
— Ладно, чёрт языкастый, ты и мёртвого уговоришь, — буркнул Левша, сворачивая бумаги. — Сделаю, Александр Николаевич.
Магическое слово прозвучало, и Алхимик облегчённо вздохнул. Оставалось ещё как-то запудрить мозги Никодимову — конструкция-то выйдет не с иголку величиной, заметят! — но главное — Кулибин берётся за это дело. И соль не в деньгах за труды праведные, а в том, что механик заинтересовался странным заказом. К тому же в довесок к сообразительности и к золотым рукам Георгий Иванович обладал типично русской чертой характера: природной оппозиционностью к любой власти. Ещё в эпоху борьбы с пьянством и алкоголизмом он втихаря изготовлял в мастерской НИИ элегантные малогабаритные самогонные аппараты, хотя сам никогда не увлекался спиртным, вопреки расхожему представлению об этой присущей каждому истинно русскому человеку порочной склонности. Причина была в том, что Иваныч считал антиалкогольную компанию полным идиотизмом и по мере сил старался исправить ошибку властей. Старый слесарь на основе своего богатого жизненного опыта пришёл к выводу, что пустой говорильней ничего не добьёшься — надо делать дело, пусть даже маленькое, но реальное. И делал.
Кулибин безошибочно уловил, что Свиридов замыслил что-то необычное. Левша знал Алхимика четверть века и уважал — в первую очередь за его переходящую в одержимость увлечённость делом. Над проектом «Аромат любви» посмеивался чуть ли не весь институт, включая самих разработчиков темы, так почему бы не помочь вынужденному заниматься эдакой мутотенью хорошему человеку сделать что-то действительно стоящее?
