В приступе рыцарства Саша склонен был отдать своей энергичной и хваткой супруге (когда она стала «бывшей») добрую толику завидной жилплощади в старом фонде, однако Зинаида Матвеевна проявила кремнёвую твёрдость и житейскую хватку. Впрочем, мать всю жизнь (сколько Саша помнил) была именно такой: властной и императивной. Она оставляла мужу и сыну их науку — пусть мальчики играются, — надёжно обеспечивая семейные тылы, где она была полновластной хозяйкой. Александра и его отца вполне устраивало подобное положение дел, а то, что при этом приходилось терпеть жёсткий домашний диктат жены и матери — ну что ж, за всё надо платить!
Людмила поначалу пыталась было сопротивляться, но потерпела в этой неравной битве полное и сокрушительное поражение: если дело касалось власти над одной отдельно взятой квартирой, населённой одной семьёй, Зинаида Матвеевна проявляла беспощадность, которой могли позавидовать самые жестокие ханы-завоеватели тёмных веков — малейшие попытки неповиновения (не говоря уже о мятеже) подавлялись тут же, и пленных не брали.
И внуки вроде бы тоже смирялись с бабушкиной императивностью — как выяснилось, внешне. Стоило им подрасти и расправить крылышки, как они тут же покинули домашнее гнездо. Анна сражалась за место под солнцем в скорпионьих лабиринтах шоу-бизнеса, а Дмитрий… О том, чем занимается его сын, Александр предпочитал лишний раз не думать — в сердце тут же вонзалась тупая игла, причинявшая режущую боль.
С годами Сашу всё сильнее тяготила мелочная опека матери: какую рубашку купить да какие носки надеть. Он периодически взрывался, доказывал ей, что давно уже вырос из коротких штанишек, но всё повторялось снова и снова с безысходной монотонностью — они с матерью говорили на разных языках. Поэтому летом, когда Зинаида Матвеевна отбывала в их «летнюю резиденцию» в Комарово, Александр Николаевич обычно ночевал в городской квартире. «Ближе до работы — не надо час трястись в переполненной электричке» — объяснял он матери. Та не возражала, имея при этом в виду типично женские соображения: «Мужик ещё в соку — пусть приведет какую-нибудь бабу, чего одному спать».
Баба у Александра имелась, но… Регина принадлежала к породе «русских амазонок», громогласно заявивших о себе в конце девяностых годов минувшего столетия. Она владела пусть небольшой, зато твёрдо стоящей на ногах туристической фирмой, успешно выжив по ходу пьесы двух соучредительниц, с которыми начинала свой бизнес. Женщины, подобные Регине, сами добившиеся всего и считавшие себя успешными и вполне состоявшимися, рассматривали мужчину как полезное домашнее животное, с которым можно выйти в свет, съездить в отпуск на Канары и, конечно, покувыркаться в постели. Но не более того — когда Саша предложил Регине узаконить их отношения («Знаешь, надоело быть сожителями»), она холодно отклонила его предложение руки и сердца.
