Миральда с удивлением поглядела на сестру, натянула вожжи.
— Что это с тобой? Раньше ты так не говорила.
— Есть в словах Глорис правда, — усмехнулась Эсвендил из глубины повозки, — это третий переезд за последние два года. Было бы неплохо наконец где-нибудь обосноваться.
Миральда вздохнула. Тяжело быть старшей. Особенно когда разница в возрасте трех сестер не превышает четырех часов.
Эсвендил, будто почуяв хорошую перебранку, выбралась на свет и уселась рядом с Глорис, кутаясь в старую шаль.
— Если вы хорошенько покопаетесь в памяти, — подлив в голос капельку яда, сказала Миральда, — то вспомните, что сами виноваты в наших переездах. Вот ты, Эсвендил, вспомни, отчего староста Грепп весь покрылся нарывами?
— Он избивал своих детей и жену, — сухо заметила та, — он должен быть благодарен за то, что я не придумала чего похлеще.
— Гм… — Миральда покачала головой. — Ну а ты, Гло, вспомни, как приволокла к нам в дом упыренка, а потом потехи ради подпустила его на свадьбу…
Глорис, не найдя, что и ответить, капризно оттопырила губы и отвернулась.
— Сейчас мы спустимся с этого холма, — тихо сказала Миральда, глядя на купающуюся в предрассветной дымке долину, — и… обещайте мне, что не будете делать никаких гадостей жителям той деревни, где нас примут.
— Ну это еще зависит от того, как они нас примут. — Эсвендил прямо-таки сверлила взглядом мутные очертания домиков у подножия холма. И взгляд ее темно зеленых глаз показался Миральде не обещающим ничего хорошего их будущим соседям.
— Глорис? А ты что скажешь?
— То же, что и Эсвендил. — Младшая нехорошо усмехнулась.
— Вот и прекрасно. Поехали.
Миральда отпустила вожжи, и старенькая лошадка потащила дальше их возок, груженный ведьмовскими пожитками.
И впрямь тяжело быть старшей среди трех сестер-близняшек. Хоть и похожи они друг на друга, как две… нет, как три капли воды — у каждой свой характер, свои привычки, свои предпочтения в выборе заклятий и источников Силы… Вот, к примеру, Эсвендил. Пожалуй, ее можно сравнить с остро отточенным клинком — всегда строгая, собранная, готовая действовать в любой момент, не знающая колебаний… Не хватает ей мягкости…
А Глорис — вечно колеблющаяся ведьма, все время ищущая тонкую грань, разделяющую добро и зло. Странная она: может пожалеть раненого упыренка, проклятую нелюдь, с которой они должны бороться, притащить его в дом и выхаживать — и в то же самое время извести первую красавицу на деревне, кичащуюся своим лицом перед подругами.
