Радомор смерил супругу тяжелым взглядом и кивком приказал следовать за собой. Альвен, сумев взять себя в руки, склонила голову и последовала за лордом. Сверток в ее руках задергался, оттуда раздался детский плач.
Дьюранд уставился на свою мозолистую ладонь, только что сжимавшую руку Альвен.
В лестничном колодце завывал ветер.
Слышался плач ребенка.
Радомор молчал, говорила только Альвен. Дьюранд изо всех сил зажмурился, пытаясь собраться с мыслями. Голова гудела.
Она во всем созналась. Радомор вечно был в разъездах, а она приглянулась сэру Альдуану. Все началось с дружбы. Альдуан был другом как ей, так и Радомору. А потом что-то изменилось. Летом, когда Радомор уехал на войну. Она не хотела сделать ему больно.
Дьюранд с остальными ждал у входа в покои. Дьюранд ожидал, что Радомор что-нибудь ей ответит, но тот не проронил ни звука.
Альвен умоляла его о пощаде, но потом и ее мольбы сменились тишиной. Казалось, прошла вечность. Наконец на пороге показался Радомор. У него было такое выражение лица, что даже Гоул отшатнулся. Тишину прерывал только плач ребенка.
Когда Радомор ушел, Гоул повернулся к солдатам:
— Вы остаетесь здесь сторожить, — сказал он. — И если вам дорога собственная жизнь — не смейте и носа сунуть к ней. Она для вас ничто.
С этими словами Гоул отправился вниз по лестнице вслед за Радомором, оставив двух стражников и Дьюранда в алькове у выломанной двери, ведущей в абсолютно чужую комнату, в чужом замке, расположенном на расстоянии долгих лиг от Гирета. "Лучше бы я помер от голода", — подумал Дьюранд.
Солдаты молчали, не смея даже перекинуться взглядами. Дьюранд мог представить возмущение и гнев этих людей. Лорд Радомор был героем, преданно служившим королю. И вот он потерял жену, которой верил, и друга, с которым был вместе с детства. И как же месть?
Мужчины стояли на страже, дитя плакало. Прошло два часа долгой осенней ночи. В нескольких шагах от них женщина убаюкивала ребенка. Дьюранд подавил желание войти в покои. Его вмешательство только навредит. Издалека донесся шум. Мужчины кричали. Взвизгнула женщина.
Дьюранд снова взглянул на ладони и вдруг до него донесся еле слышный голос мужчины. Слова были неразличимы, но интонация была умоляющей. Судя по звукам, голос шел из колодца.
Скрипнула чья-то перевязь.
— Господи, — пробормотал ее обладатель. Это был Мульсер.
Дьюранд глянул в просвет лестничного колодца и услышал шум воды. Колодец был сердцем огромной крепости. Звук льющейся воды доносился даже до вершины самой высокой башни. Дьюранд его прекрасно слышал. Значит, должна была слышать и замершая у порога Альвен.
