— Если кому-нибудь из лордов понадобится в услужение благородный человек, что ж, быть может, судьба тебе и улыбнется. Впрочем, твои шансы на успех совсем невелики.
Дьюранд подняв бровь, подошел к скальду. Он был выше Гермунда на целый фут.
— Конечно, — кивнул Дьюранд, — но среди лордов встречаются весьма практичные люди. Где собираются проводить ближайший турнир?
Скальд поднял лютню и поискал глазами на спине Брэга свободное место. Тщетно.
— Пожалуй, сам понесу, — решил Гермунд. — Нам надо найти тебе тяжеловоза.
Покачав головой, Дьюранд вскочил в седло и протянул руку скальду.
Гермунд потянул носом и скорчил рожу.
— В чем дело? — воспоминания о пережитом ночью были еще свежи, и Дьюранд не обратил внимания на запах.
— Не знаю, потянуло какой-то гадостью. Предлагаю поехать в Рамсхилл. Там каждый год проводятся очень неплохие турниры. Немного далековато, но не страшно — время еще есть. Надеюсь, сегодня мы заночуем на постоялом дворе.
— Непременно, — Дьюранд представил уютную комнату, теплый огонь в камине и улыбнулся.
Вонь Дьюранд почувствовал, как только Брэг двинулся с места.
— Боги! — выдохнул Гермунд у него за ухом.
Всего в дюжине шагов от хижины в кустах распростерлась здоровенная туша. Когда Дьюранд подъехал поближе, в воздух поднялся гриф, издав недовольный крик. Из кустов торчали белые рога.
— У ног путников лежал марал — взрослый олень-самец.
— Владыка Небесный, — пробормотал Гермунд, — ну и ночка выдалась. Должно быть, непогода выгнала его из леса, а здесь он погиб.
Дьюранд увидел голову оленя, гордую, благородную орлиную шею, напомнившую ему герб Коль. Точно такие же головы были изображены на его щите.
— Что пророчит мне это знаменье? Я сыт ими по горло! Был шторм, погиб олень. О каком ждущем меня несчастье я должен догадаться?
Гермунд не проронил ни слова — просто покачал головой у Дьюранда за спиной.
— Ты способен что-нибудь разглядеть этом? — спросил Дьюранд.
— Я знамения не толкую, — выдохнул Гермунд.
— Скажи мне все же, что ты видишь.
— Нет, — прошептал Гермунд. — Некогда я служил при дворе одного великого человека. У него была жена, она готовилась вот-вот разродиться. Позвали мудрую. Что-то пошло не так. Ребенок выжил. Женщина умерла.
Дьюранд взглянул на вывалившийся язык оленя.
— Какое это имеет отношение…
— Пророчество. Когда мудрая умащивала бальзамом и льняным маслом тело усопшей, она кое-что увидела. Она узрела будущее родившегося ребенка: "Что бы он ни сделал — все пойдет прахом", — еле слышно произнес Гермунд.
