Ночь прошла спокойно — как будто и не было никакого набега. Ральк распределил людей по сменам и с чистой совестью пристроился спать, раз уж начальство — так и привилегии должны быть!
Горожане жгли костры внизу, они тоже разобрались как-то между собой — в какой очередности караулить, для жителей тихого Верна в новинку было пострадать от войны, но сообразили, быстро приспособились по-своему. Пару раз Ропит обходил окрестные переулки с факелом. Местные приветствовали его кивками и бодрыми взмахами рук. Они чинно сидели под ярко горящими фонарями на крылечках, многие — с детьми. Для мальчишек дежурство стало развлечением, они собирались у костерков, разведенных на перекрестках, затевали, подражая старшим, солидные разговоры… Выглядели вернцы бодро и весело — должно быть, здесь не было родни погибших накануне с «Прекрасной Денареллой». Один раз прошел патруль стражи, солдаты перекинулись с Ропитом несколькими словами и ушли в ночь…
Ближе к утру все стихло. Костры прогорели и едва тлели красным из-под серого слоя золы, горожане задремали, завернувшись в плащи и одеяла, на порогах домов… Детвора угомонилась еще раньше… Ральк проснулся от холода — хотя за день солнце высушило стену, все же от протоки несло сыростью. Десятник сбросил волглую куртку, выпрямился… потянулся, разминая затекшие мышцы. Потом стал у края — там, где настил обрывался, уходя уступами к руслу реки — и помочился вниз. В серых сумерках отчетливо выделялись красными пятнами кострища и белые точки фонарей — это внутри стен. За городской чертой, снаружи, было тихо, пустынно и одинаково серо. Никого и ничего — ни звука, ни малейшего шевеления. Даже ветра нет.
Шум воды под стеной вовсе смолк. Должно быть, выше по течению плотину окончательно заделали ночью — если нужно, вернцы умеют работать быстро, а жить в городе с поврежденной стеной никому не охота. Стало быть, русло осушили, и с утра начнется ремонт укреплений. Нынче здесь будет шумно, а пока — спокойствие. На обеих сторонах разрушенной стены стражники укрепили фонари, и тусклый свет освещал изуродованную каменную кладку, свежие изломы отбрасывали причудливые тени… Ральк спустился на берег и отравил поспать стражника, который нес караул, а сам присел у костра и задумчиво пошевелил прутиком в золе, несколько жарких углей выворотились наружу и на миг вспыхнули алым… Ральк снова задумался о переменчивости судьбы… Могущественного северянина, утопившего в несколько минут огромную бирему, сгубили молнии из его же собственной тучи… И придумал этак одолеть грозного противника старик Кирит — самый, наверное, жалкий из вернских чародеев… Или самый скромный?
