Кир без предупреждения опять полез в драку. Засветил бы мне в ухо, но я блокировал его руку.
— Ну ты!..
Он навалился на меня всей тяжестью и зубами вцепился в предплечье ниже рукава майки. Рычал, как натуральный волк. Я дубасил его кулаком по голове, выворачивал ему локоть, а он только сильнее сжимал челюсти. Я уже готов был заорать от дикой боли, но тут его за шею взяла чья-то рука и оторвала от меня.
— Эй, петухи жареные! Чего не поделили?
Между нами стоял Монах и одной лапищей держал за ворот Кира, другой меня. Кир хрипел и болтал в воздухе ногами. Я думал, у меня ключица хряпнет от такого зажима.
— От-пу-сти, — пропыхтел Кир.
— Задушишь ребенка! — заволновался подоспевший Паша.
Лапищи разжались. Ключица осталась цела, но с фиолетовыми синяками я потом три дня ходил. И еще один, багровый, от зубов, вспухнул на руке.
— Ну, миритесь, что ли.
Вокруг было полно зрителей. Святополк стоял с нордическим выражением лица, скрестив руки на груди. Я протянул Киру ладонь и сказал неохотно:
— Извини. Я допустил ошибку.
— Повтори, кто я, — вскинулся он.
— Ты? — Я подумал. — Задира. Дикий волчонок. Малек.
Кир взял мою руку, победно ухмыльнулся.
Монах сшиб нас лбами, звонко получилось. То есть я-то звон точно услышал — у себя в голове.
— А теперь брысь спать, — напутствовал нас добрый богатырь Монах.
Я залез в спальный мешок и долго не мог заснуть. Потом в темноте ко мне подполз Кир, закопался в свой мешок, от Сереги ему доставшийся. Я услышал его шепот:
— А ты что, совсем себя не любишь?
— Себя любят только предатели, — зашептал я в ответ. — А я люблю родину. Еще маму и отца, Вадима тоже люблю и всех наших. Чем больше любишь себя, тем меньше в тебе Бога А Бога я тоже люблю. Я не еврей, чтобы Его убивать.
— Евреи — это которые антисемиты? — спросил невежественный Кир.
Называть его второй раз бревном я не стал.
— Вообще-то наоборот… Но в чем-то ты, наверное, прав. Если при тебе кого-нибудь обзовут этой поганой кличкой, можешь смело пожать ему руку — он ни в чем не виноват. Провокация — слышал такое слово?.. Кстати, ты еще не говорил с Фашистом? Он тебе много чего расскажет про тактику и стратегию. Про войну он знает все. В теории владеет всеми способами убийства. Может, ты его тронешь своей горячей мечтой укокошить Пашу, и он даст тебе совет. Хотя вряд ли. Это надо совсем дураком быть.
— А Паша дурак? Зачем он разрешил себя убивать?
— Нет, Паша не дурак. Он гений. Я бы до такого не додумался.
— До какого такого?
