— А гоблины волшебные? — Джигу не хотелось окончить свой путь в одном из Рислиндовых кошельков.
— Разумеется, нет.
«И незачем было так торопиться с ответом».
— А все волшебники пользуются подобными штуками для заклинаний?
— Откуда мне знать? Каждый колдует по-своему. Гном тоже кое-что может, когда молится достаточно усердно. Я видела, еще до нашего прибытия сюда, как он сотворил молитву над обоими братьями, чтобы сделать их сильнее и быстрее. После этого они стали выглядеть более крупными и опасными. — Она снова рассмеялась, и на сей раз гоблин уловил скрытую за смехом глубокую тоску. — Разумеется, меня они не потрудились обеспечить благословением Землетворца.
— Я все-таки не понимаю, зачем они взяли тебя с собой. Разве не опасно похищать эльфов? Разве другие эльфы не рассердятся?
Джиг вспомнил логово. Там все время кто-нибудь пропадал, и никто не обращал на это внимания. Снарядить спасательный отряд на поиски исчезнувшего гоблина — что за нелепость! Но эльфов и прочих наземников он считал не такими. Возможно, Джиг ошибался.
Риана покачала головой.
— Мои родители погибли в приграничной войне, когда я была совсем маленькой. Меня вырастила человеческая семья. Родни у них было много: дяди, тетки, бабушки-дедушки и куча детей. Меня приставили помогать на кухне. Я драила котлы и готовила на них десять лет, пока не убежала. Думала, смогу вернуться к эльфам и жить с моей настоящей семьей. Пусть одна, без родителей, пусть я даже не знаю их языка, но ведь я — тоже эльф. Разумеется, ониl были ужасно добры. Они давали мне приют и кормили меня. Но при этом все время обращались как со слабоумной. Я была для них скорее вроде домашнего животного. Поэтому и от них я тоже убежала.
Джиг сообразил, что девушка плачет. Плечи ее тряслись, но голос оставался ровным.
— Они такие гордые, уверенные и грациозные. Даже глядя на покалеченного эльфа, я чувствовала себя неуклюжей дурой. Да и их отношение ко мне не облегчало положения. Они судачили за моей спиной. Называли полукровкой, хотя во мне столько же эльфийской крови, сколько и в них. Но я сама не чувствовала себя эльфом. Я не выросла среди них. Я путалась даже в простейших повседневных делах, и потому злилась все больше. И вскоре начала воровать. Мне не было нужды воровать. Я делала это от злости.
Думаю, все только облегченно вздохнули, когда я ушла. Но жить самой по себе оказалось не лучше. Я обворовывала прохожих, чтобы прокормиться. Я спала на улицах. Я думала о том, чтоб попасть на корабль. Не знаю, куда бы я отправилась, но непременно туда, где мне станет лучше. Только не стало бы. Наверное, поэтому я никогда по-настоящему и не пыталась. Мне бы даже не составило труда пробраться на борт тайком, однако ради чего? Куда ни приплыви, меня там не ждут.
