Джокт вначале сильно изумился такому поведению ветерана, едва сумев побороть родившуюся подлую мыслишку, что артиллерист таким образом отпугивает Двойников от других несчастных из чувства скорбной зависти — «почему не меня?». Но на следующий день ему все стало понятно, и. он устыдился прежних мыслей.
Человек, потративший на созерцание Джокта свое время, являлся представителем крупного киноконцерта. И появился вновь уже с двумя похожими на него прощелыгами и какими-то бумагами.
— Вы можете читать... э — э... пилот Джокт? — поинтересовался он, взглянув на информационный экран, находящийся рядом с силовым полем.
— Да, — ответил Джокт, — еще могу.
— Тогда ознакомьтесь с этим документом, чтоб мы не тратили много времени и. я не объяснял вам всей очевидности предлагаемого вам блага.
Джокт прочитал.
И если бы смог покинуть свою невидимую клетку, то убил бы и кинодельца, и его приспешников. Потому что предложенное навряд ли можно было счесть благом.
Ему предлагался контракт, и. он должен был дать свое согласие на съемку в очередной версии фильма о чудовище Франкенштейне. Взамен же он получал Двойника, назначенного быть таковым. Ну и, конечно же, решались кое-какие формальности с флотом.
С некоторых пор кинокартины с участием живых актеров переживали новый бум. Пресыщенные зрители устали видеть совершенные компьютерные формы киногероев, да и. с передачей эмоций все было не так гладко у программистов-режиссеров.
— Я приду через двенадцать дней, за четыре часа до вашей окончательной смерти. У вас останется всего шестьдесят минут, так как за три часа до истечения срока поддержания жизнеобеспечения служащие Пантеона переведут вас в самую отдаленную из галерей, чтоб никто из посетителей не заметил вашей кончины. А потом вас кремируют. И все из-за того, что в вас слишком мало рассудительности и чересчур много неуместной в таких случаях гордости... Поверьте, я умею уговаривать!
С этими словами человек ушел, оставив в душе Джокта очередной гниющий рубец.
Джокт отлично понимал, что, подписав такой контракт, он отдавал киностудии вместе с телом свою душу. Быть пожизненной декорацией концерна — вот что предлагалось ему!
Теперь Джокту стало понятно, отчего так скрипел днем раньше зубами артиллерист — он уже был знаком со всем этим вороньем, питающимся мертвечиной.
Так прошло пять дней.
На ночь воскрешенных воинов убирали в подвал, где они. и. оставались наедине с миганием безжизненных ламп системы жизнеобеспечения и своими собственными воспоминаниями.
