Под руку попалась Эрика Фон, «урожденная» фон Брокдорф. Нашелся сосед-еврей, из соседнего квартала, который готов дать показания в суде о том, что ее семейство нещадно грабило бедных евреев. При необходимости таких показаний можно набрать хоть сотню, только зачем? Старый юрист и два молодых помощника продемонстрировали Эрике, что к разговору они подготовились основательно и за нее взялись всерьез. На свет были извлечены не только досье, содержащее ее аттестат зрелости, домашние фотографии в кругу семьи и прочие милые штучки, о которых она и представления не имела, но и одно из дел последних лет — транш из Аргентины в размере шести миллионов долларов, который она, по заданию советской разведки, обналичила и отмыла через сеть своих магазинов. Сионисты напирали на то, что это деньги нацистов, которые финансируют деятельность Эрики, но по их намекам она поняла, что на самом деле «гости» считают эти деньги деньгами мафии. В этом она не стала их разубеждать, но ее потрясла сама возможность разоблачения. Ночные страхи, которые она отчаянно гнала от себя, казалось, начали материализовываться, и ее охватила паника. Она согласилась на все требования, а они еще посчитали проценты «за пользование денежными средствами», и в итоге Эрика стала «должна» двенадцать миллионов. На ее робкое возражение, что ей негде взять такие деньги, что в обороте ее компании всего-то три миллиона, они посоветовали ей прокредитоваться в каком-нибудь банке, а лучше всего — у своего аргентинского поставщика.
После этой встречи Эрика в панике, впервые за все время, вышла на связь с дядей Семой. Причем, подозревая старого связного в «знакомстве» с сионистами, она не посвятила его в подробности своей тревоги.
Судостроев появился на четвертые сутки. Снова под именем Хорхе Родригеса. Опять такой же элегантный. Молча выслушал. Нахмурился, когда Эрика сказала о том, что она со всеми их требованиями согласилась, и снова, как и двенадцать лет назад, сел за телефон.
Еще через два дня перед Эрикой лежал подробный план действий. Ей надлежало слетать в Аргентину, чтобы успокоиться и расслабиться, и загнать евреям картину получения кредита. Потом ждать денег, а как только они придут, сбросить их на счет в одном из самых крупных сионистских банков — банке Грассмана. А далее в дело вступят такие силы, что Эрике лучше и не знать об их существовании. Эрика все выполнила, день в день, минута в минуту, получила одобрение от старого «юриста» и уверения в его полном почтении и отсутствии любых претензий в дальнейшем.
