К счастью, мистер Брубек решил, что окно распахнул ветер. Остаток урока все выгоняли птиц наружу. К тому времени хохочущие птицы с большими клювами уже исчезли: должно быть, колдун решил, что это слишком. Но все во втором “игрек” их точно видели!
— Если это снова произойдет, — важно заявил Саймон, — нам следует собраться вместе и...
Услышав это, Нирупам Сингх обернулся, отмахиваясь от хлопающих крыльев и падающих перьев, и спросил:
— А откуда ты знаешь, что все это не объясняется исключительно естественными причинами?
Саймон этого не знал — и счел за лучшее замолкнуть.
К концу урока выгнать удалось всех птиц, кроме попугая. Попугай уселся на карниз высоко под потолком, где его было не достать, и орал оттуда свое “Ку-ку!”. Мистер Брубек выставил второй “игрек” в коридор и позвал сторожа, чтобы добраться до зловредной птицы. Чарлз вместе со всеми потащился прочь, от души надеясь, что шахматам, которые он предсказал в дневнике, конец. Он ошибался. Это было только начало.
Когда сторож, ворча, пришел со своей болонкой, чтобы выгнать попугая — птицы уже и след простыл…
На следующий день мисс Ходж решительно взялась за разоблачение автора записки.
За всю школьную жизнь Нэн Пилигрим и Чарлза Моргана более кошмарного дня еще не выпадало. Утро Чарлза началось как обычно, а Нэн опоздала к завтраку — у нее порвался шнурок. За опоздание она получила выволочку дважды — от мистера Тауэрса и еще от дежурного! Свободное место оказалось только за столом, за которым сидели одни мальчишки. Нэн пробралась к столу, багровая от смущения. Все гренки уже съели — остался всего один ломтик. Когда Нэн села, Саймон схватил последний гренок. — Не везет тебе, толстуха! С дальнего конца стола на Нэн глядел Чарлз Морган. Он хотел посмотреть на нее с сочувствием, но получился, как всегда, холодный двуствольный прицел… Нэн притворилась, будто ничего не заметила, и принялась, не поднимая глаз, жевать мокрый бледный омлет...
На уроках Нэн обнаружила, что Тереза и ее компания увлечены новой модой. Ничего хорошего это не сулило. Заводя новую моду, Терезины подружки выпендривались больше обычного — даже сегодня, когда все затевалось, конечно, только для того, чтобы не думать про птиц и колдунов. Новой модой было вязанье из беленького пушистенького мохера. Чтобы не запачкать, вязанье надо было заворачивать в полотенце. В классе стоял ровный гул: “Накид, две лицевые, две изнаночные...”
Ближе к полудню дела приняли совсем скверный оборот. Был урок физкультуры.
