Чарлз вылетел в коридор, понял, что отсюда рукой подать до главной лестницы, и бросился наверх. На бегу он нащупал волдырь на пальце и потер его. Какая глупость! На что только он потратил деньги! Кажется, ожог ничему его не научил. А вот и прекрасные зеленоватые ночники спален, такие гостеприимные. Совсем недалеко.
Чарлз не помнил, как добрался до постели. Последнее, о чем он успел подумать — вернулся ли Брайан в спальню или все-таки подался в бега?
Когда утром прогремел звонок, Чарлзу показалось, что заснул он на полу где-то возле кровати Брайана… Но нет — он был в собственной постели. Очки, как положено, висели на спинке. А вдруг все это ему просто приснилось? Но когда он собрался с силами и сел на постели, зевая, со всех сторон послышались возмущенные голоса:
— Где мои ботинки?
— Э, а куда башмаки подевались?!
— У меня даже тапки пропали!
— Ну что, теперь ты еще и обувь воруешь, а, Брайан? — спросил Саймон и дал Брайану подзатыльник — весело и беспечно, словно давая всем понять, что Брайан на такие остроумные шуточки попросту неспособен.
Брайан с трудом поднялся на колени в постели. Ему явно хотелось спать не меньше, чем Чарлзу. Брайан ничего не ответил Саймону и не взглянул на Чарлза.
В соседней спальне тоже искали обувь. А в коридоре послышался бас какого-то старшеклассника:
— Эй! Кто у нас все ботинки спер?!
Все страшно разозлились. Решили, что это глупый розыгрыш. Чарлз от души надеялся, что так будут думать и дальше… Всем пришлось ходить в носках. Обувь Чарлза тоже пропала, и, радуясь, что ничем не отличается от других, он натягивал вторую пару носков, когда по коридору пронесся некий слух, невероятный, как и все слухи: (Кто его пустил, было неизвестно.)
— Надо спуститься в актовый зал! Вся обувь там!
Чарлз нырнул в толпу, которая ринулась, оскальзываясь, в актовый зал. Пролетом ниже к толпе присоединились девочки — они тоже были в носках и тоже рвались в зал. Само собой, к дверям в зал было не подойти — там теснились старшеклассники. Младшие кинулись во внутренний двор, чтобы заглянуть в окна зала. То, что они там увидели, преисполнило их трепетом.
В школе, где живут и учатся шестьсот учеников, обуви очень много. Даже если бы у каждого ученика было по одной паре, все равно набралась бы тысяча двести башмаков. Но в Ларвуд-Хаус было положено надевать особую обувь почти для всего: так что смело прибавьте сюда еще гимнастические тапочки, шиповки для бега, теннисные туфли, чешки, пуанты, а еще и запасные ботинки, лаковые штиблеты, сандалии, бутсы для футбола и бутсы для хоккея на траве, резиновые сапоги и зимние башмаки. Так что, сами понимаете — в Ларвуд-Хаус были тысячи пар обуви!
