Линден уже столько раз получала от Великанов помощь и поддержку: когда она сломала лодыжку, Мечтатель на руках пронес ее чуть ли не через всю Сарангрейву; Красавчик постоянно убеждал ее в том, что в мире есть еще огромное множество улыбок, кроме той страшной улыбки Ковенанта, идущего на смерть ради Джоан, — да всего упомнить невозможно! Поэтому Линден обрадовалась возможности хоть чем-то заплатить им за внимание и заботу. К тому же, пока Томас в коконе, она ничем не может ему помочь. И Вейн, похоже, не собирается чудить.
Обернувшись к Кайлу, она сказала:
— Поручаю его тебе.
Тот коротко кивнул, и на душе у нее стало легче.
Спускаясь с мостика, она спиной ощущала, как якорь-мастер благодарно улыбается ей вслед.
Ускоряя шаг, Линден пересекла широкую палубу, обогнула кубрик и присоединилась к толпе Великанов. Большинство из них было занято какими-то непонятыми приготовлениями. Красавчик, заметив ее приход, бросился к ней навстречу:
— Как хорошо, что ты пришла, Избранная. Возможно, нам понадобится твоя помощь.
— То же самое мне сказал якорь-мастер.
Красавчик резко обернулся к мостику, а затем сказал, в упор глядя на Линден.
— Он знает, что говорит. — И в его зрачках блеснул некий огонек, словно отблеск мрачного пламени, тлевшего в глубине глаз старого Великана. — Когда-то (несколько ваших, человеческих поколений назад) якорь-мастер построил свой корабль. И его жена Теплое Течение служила на нем боцманом. Об их приключениях можно рассказывать часами, но сейчас я вынужден быть кратким. Если тебя заинтересует, то как-нибудь потом я расскажу во всех подробностях. Короче говоря… — Он с раздражением помотал головой. — Море и камень! Рассказывать такую историю, урезая большую часть, — это издевательство над моим чувствительным сердцем! Отдаю должное тем, кто умеет говорить кратко, но что они понимают в настоящей жизни! Ладно, ничего не поделаешь, я вынужден склониться перед его величеством временем, уж оно-то меня ждать не будет. — И он отвесил шутовской поклон. — Итак, в двух словах: как-то якорь-мастер на своем корабле Великанов заплыл в море, которое мы называем Душегрызом за его капризный и непредсказуемый характер: ни один корабль еще не пересек его без потерь. И вот там его застиг штиль, подобный тому, что и теперь. Много-много дней не было ни легкого ветерка, ни дуновения. Паруса висели, как тряпки. Вода и пища стали портиться. Единственное, что им оставалось, так это (как и нам сейчас) попытаться вызвать никора.
