— Связаться?.. — Линден поперхнулась от удивления и негодующе всплеснула руками. — Он умирает! Он глух и слеп от яда и лихорадки! И вы что же, считаете, что я так запросто подойду к нему и спрошу: «А не снять ли тебе свою защиту, дружок?»
Но Красавчик в ответ на ее яростную атаку лишь счастливо улыбнулся:
— Замечательно! Если ты способна на сарказм, значит, не потеряла надежды.
— Надежды на что? — почти выплюнула она ему в лицо.
— Ну хорошо, хорошо. — Красавчик примирительно погладил ее по плечу. — Ты не знаешь способа с ним связаться. Зато можешь ответить на множество других вопросов, если постараешься.
— Да что вам всем от меня нужно?! — взорвалась Линден.
— Хотите, чтобы я призналась в том, что в его состоянии виновата я одна? Ну так вот вам: да, я виновата! Он принял меня за Опустошителя или за кого-то еще похлеще! Он обезумел от ужасной боли. Последнее, что зафиксировало его сознание, — это атака крыс. Так откуда ему было знать, что на него воздействуют для того, чтобы помочь? Он даже не осознавал, что это я. А потом уже было поздно. Это можно сравнить с… — Она на секунду замялась, подыскивая точное слово: — …с истерическим параличом. Он слишком боялся за свое кольцо, вот и испугался, что оно может попасть к Лорду Фоулу. Ведь Ковенант прокаженный, у него омертвели нервные окончания, поэтому он считает, что не может контролировать свою силу. Даже когда он еще не был отравлен, он переживал, что никогда не знает, насколько мощным окажется выброс силы. А он больше не хочет никого убивать!
Слова лились потоком, и Линден не могла остановиться: ей хотелось выплеснуть, исторгнуть из себя все, что она получила и поняла до того, как Ковенант вышвырнул ее из себя. Говоря, она могла выразить словами и осознать то, что до этого распирало ее мозг хаотическим клубком размытых образов.
— Он понимал, что с ним случилось. До этого у него уже были подобные рецидивы. Когда яд снова проник в него, его сознание оказалось затоплено страхом: он понимал, что становится абсолютно беззащитным. Но не нас он боялся, а самого себя. И Фоула. Когда я попыталась подчинить его себе, его распирало от силы. Что ему еще оставалось делать? Он начал защищаться. И вдруг…
Слова стеклянными осколками вонзались в горло. Но она не могла больше молчать.
— И вдруг он видит, что это я. И понимает, что чуть не убил меня. Это ужаснуло его настолько, что он закрылся изнутри. Полностью отрезал себя от внешнего мира. Не для того чтобы удержать нас. Для того, чтобы удержать себя. Нет никакой возможности с ним
