Он был сутул, словно сгорблен тяжелыми испытаниями; руки его были тощими и до того слабыми и вялыми, словно не имели мускулатуры; кожу бороздили глубокие морщины; нечесаные волосы ниспадали на плечи копной серебристой соломы. Его брови, щеки, уголки глаз — все было изрезано следами глубоких переживаний, и на фоне желтых кругов у глаз морщины казались нарисованными черной краской. Все его движения были по-стариковски осторожны и медленны.
Он не обращал ни малейшего внимания, ни на гостей, ни на других элохимов. Будучи не в силах оторвать от него взгляда, Линден, наконец, отважилась спросить у Дафин:
— А это кто?
— А, — как бы между прочим ответила Дафин, пряча глаза, — это Финдейл Обреченный.
— Обреченный? Но что это означает?
Великаны и Ковенант тоже уже заметили странного элохима, и его внешность поразила их не меньше, так что они с нетерпением ожидали ответа.
— Ах, Солнцемудрая, на его плечах тяжелая ноша — он обречен расплачиваться за нашу мудрость.
Нас, элохимов, объединяет одно: наше, умение видеть. Я уже говорила тебе об этом, когда объясняла суть поисков истины Рассвета. Именно это делает нас сильными и дает уверенность в себе. Но я также говорила тебе, что подобные самоуглубления могут быть очень опасны. И вовсе не потому, что истина, открывшаяся одному, может быть сокрыта для других. Хотя именно в этом мы уязвимы. Но ни один из нас не может сказать другому: «Моя истина истиннее твоей», потому что рассудить нас не может ни одно существо на свете.
И все же должны существовать некие критерии, потому-то мы так нуждаемся в носителях здравого смысла — Обреченных. Причем их функции постоянно изменяются в свете того, что требует насущный момент. В иные эпохи Обреченные призывают нас к самоуглублению, в иные, наоборот, — к объединению. Но в любую эпоху они платят за наши сомнения и нерешительность. Финдейл подвергает себя огромной опасности, сражаясь против гибели Земли.
Гибели? Линден содрогнулась. Как? Неужели Финдейл, как и Ковенант, принял на себя тяжесть расплаты за целый народ? И какова будет расплата? Что же известно элохимам и почему они до сих пор ничего не желают объяснить толком?
Что они знают о Презирающем? Не он ли случайно — пресловутая тень Чанта, с которой элохим так упорно борется?
Линден неотрывно следила за Финдейлом до тех пор, пока, словно по неслышимому сигналу, все элохимы не остановились и не повернулись лицом к центру.
— Солнцемудрая, — выдохнула Дафин. — Инфелис идет. Элохимпир сейчас начнется.
