— Кружку меда, — сказал я ей. — Баранина приличная у вас есть?
Она мерила меня взглядом. Плаща я не снимал, но вдруг ощутил, как ее взгляд проникает как раз туда, куда мне бы не хотелось, чтобы кто-нибудь проникал. Я положил ногу на ногу, откашлялся и принялся повторять вопрос.
— Наверх, — перебила она. — Первая дверь справа. Ну.
— Но… я еще не поел.
Она наклонилась, приблизив свое лицо к моему; ее дыхание оказалось теплым и приятным.
— Я буду тебе закуской… и горячим… и десертом…
О боги!
— Мисс… Я… ну… то есть…
— Наверх! — В голосе служанки звучал металл. — Иначе я возьму тебя прямо здесь.
Она не шутила. Я понял это по ее взгляду, услышал это в тоне ее приказа — девушка говорила вполне серьезно.
Я поднялся этажом выше. В комнате, про которую говорила девушка, стояла кровать с комковатым матрасом. Через десять секунд явилась служанка, и началось обслуживание в номере.
Через пять минут нас застукала мать служанки — она была в ужасе. Выкинув всхлипывающую дочь за порог, мать захлопнула за ней дверь, повернулась ко мне, и я понял, что сейчас будет.
Я опасался, что хозяин таверны может оказаться папашей девушки, и ожидал его у нас в комнате с топором… или, хуже того, с любовным интересом во взоре. К счастью, этого не случилось — мать и дочь просто прислуживали в таверне.
Но у них были подружки.
Много подружек.
Тут я должен заметить, что подобная ситуация когда-то была предметом моих фантазий. Я сам вырос в таверне и видел, чем занимаются шлюхи. А еще я всегда раздумывал: каково это, когда ты так нужен людям, в моем случае женщинам, что они толпами кидаются на тебя, готовые даже заплатить, только бы получить возможность сплести свое тело с твоим.
Ну, денег мне никто не предлагал, но я уверен, что мог бы выманить у них все до последнего. А еще мне очень хотелось, чтобы хоть одна из них дала мне возможность просто поговорить.
Поблизости явно находилась деревня, и, видя, сколько женщин посещают мою комнату, я сделал вывод, что их мужчины плохо исполняют свой долг. Ко мне приходили женщины с разными фигурами, разного возраста, красивые и… не очень. Я пытался улыбаться, убеждая себя, что такова уж цена славы. Однако я буквально потерял счет времени. День и ночь смешались. Но меня хотя бы стали кормить. Служанка из таверны носила мне еду. Однажды хозяин просунул голову в дверь и, ухмыльнувшись, сказал:
— Продолжай, парень! Это дело! — словно он был моим лучшим другом.
Я вяло махнул ему рукой и подумал, что он, наверное, собирает с женщин плату за вход. То есть он забирал
