Но не подумал злобный тролль, что ночь не бесконечна. И как только он собрался загадать очередную загадку, запели петухи! Вскинулся тролль, заревел, да только поздно. Сгинул он в свете нового дня.
А когда солнце поднялось над горизонтом, вышла девушка во двор и обнаружила там огромный камень, в который обратился ужасный тролль... Ты понял? Она отвлекала его загадками, пока не встало солнце, которое для троллей смертельно.
— Да, я понял. Ма, а что было дальше? А тролли — они есть на самом деле?
Она посмотрела на него. С запоздалой досадой увидела испуг в широко распахнутых глазенках.
— То было в очень давние времена, а потом люди стали охотиться на троллей и истребили их всех до единого. Так что троллей нет. А теперь спи, я погашу ночник.
— Нет! — почти крикнул ее сын. — Оставь!!
Мать вздохнула, но оставила облицованный разноцветным стеклом ночник включенным. Она уже корила себя за сказку, но кто же знал, что немудреная история так на него подействует?
Выходя из комнаты, она обернулась и посмотрела на сына.
— Нет никаких троллей! — сказала она. — Запомни!
— Да, мама, — покорно согласился он.
И она ушла, плотно прикрыв за собой дверь. А ребенок остался. Маленький мальчик, у которого до сих пор не было кошмаров. Теперь всю ночь он будет смотреть в окно, пока не заснет. Может быть, до утра. Ему казалось, что тролль появится в окне, только пока туда не смотришь. И когда в следующий раз глянешь, то увидишь жуткую бугристую рожу с капельками воды на выступающих клыках цвета серы.
Мать говорила, что троллей нет, но он знал, что это не так. Как же не может быть троллей, если стоит отвести взгляд от окна — и страшное лицо появится, слабо освещенное уличными фонарями и перегороженное вертикальной чертой оконной рамы. Может быть, даже улыбнется ребенку кровожадной ухмылкой.
Лежавший в кровати и собирающийся не спать всю ночь маленький мальчик вывел для себя первую несложную истину в длинной череде ночных страхов.
Тролли есть.
Если бы его взгляд вдруг выпорхнул в окошко и ночной птицей вознесся в моросящие небеса, пред ним предстал бы город.
Город как город, не большой, не маленький.
Двадцать пять тысяч жителей. Не слишком много, но и не село. Да и расположено это местечко не так далеко от Москвы. Всего пятьсот километров по романтическим разбитым шоссе — и вы в столице. Многие москвичи даже имеют здесь дачи — в Нижнем городе.
Город поделен на две половины, которые по некоей западной аналогии называются Верхним городом и городом Нижним. Верхний город — район новостроек. Высокие белые панельные дома, не надеющиеся прожить больше тридцати лет, прямые улицы. Здесь находится здание администрации, окрещенное местными жителями Белым домом. Он сделан из зернистого ракушечника и пугает новоприбывших своей утилитарной архитектурой. Наверное, из-за этого его так часто путают с местным же КПЗ (то, наоборот, белесое и воздушных форм — услада стороннего наблюдателя). Белый дом перенесли сюда, на холм, из Нижнего города, освободив здание Дворца культуры, сталинской еще постройки. Здесь же обретается и городской народный суд, на фронтоне которого крупными буквами навеки высечена эпическая надпись: «Causa proxima non remota spectatur». Суд пытается честно следовать написанному и потому принимает во внимание причины лишь близлежащие, удаленные предпочитая задвигать в дальний ящик.
