— Честно говоря, я думал, что мы пойдем по пустыне, — признался Льешо.
— Это позже. Сколько мы прошли? Триста ли, не больше. Даже когда придем в Дарнэг, природа тебя разочарует. Зимой, когда выпадают дожди, трава вырастает густой и зеленой, и вся долина Гуинмер сплошь покрыта цветочным ковром. В сухой сезон все выглядит иначе. Чем длиннее становятся дни, тем меньше оказывается воды — в конце концов ее едва будет хватать, чтобы напоить такой караван, как наш. Трава засохнет, оставив зелеными лишь отдельные пятачки — в тех местах, где растительность поддерживают невидимые подземные источники. В разгар сухого сезона жизни здесь больше, чем кажется на первый взгляд. В тех местах, где можно найти воду, живут существа, которые благоразумно прячутся от дневного зноя. Впрочем, чем дальше на юг, тем меньше воды и тем отчаяннее и ядовитее все то, что способно выжить в таких условиях. Как только пройдем Дарнэг, следи повнимательнее за своими ботинками и одеялами!
— А мы будем проходить поблизости от пустыни Гансау? — уточнил Льешо, разглядывая окружающий пейзаж — он оказался вовсе не таким голым, как в воображении.
— Нет, мы идем другой дорогой. — Собачьи Уши приложил флейту к губам и взял несколько нот. Довольный тем, что получилось, отправил флейту в сумку, к другим инструментам. — Вода ушла в глубину, и все оазисы уже пересохли. Даже ташекам придется уходить, — пояснил он, окинув взглядом простиравшиеся далеко на восток земли. — Люди начнут возвращаться в пустыню, лишь когда выпадут муссонные дожди.
Внимание Льешо привлек Кагар. Погонщик отчаянно ругал первого из верблюдов и тонкой, но сильной рукой зачем-то тянул его за голову. Каждое лето ташеки уходили в земли гарнов. Иногда случались стычки, однако, как правило, два народа жили по соседству, словно не замечая друг друга. Интересно, что же кочевой народ будет делать нынешним летом? И как чувствуют себя едущие в караване гарны, когда совсем рядом идут ташеки-погонщики?
С наступлением темноты проводник объявил привал. На месте стоянки нашлись лишь колодец да немного грубого корма для верблюдов, но и это уже было хорошо. Все ожидали появления Великой Луны Лан. С продвижением в глубь жарких и сухих земель каравану предстояло отдыхать в самых разных местах, а не только в городах: останавливались и на дневной жаре, и глубокой ночью, между заходом истинного солнца и подъемом Лан. Стоянки продолжались недолго, всего несколько часов, а потому палатки не распаковывали: доставали посуду, чтобы приготовить ужин, да одеяла, чтобы укрыться от ночной прохлады.
