— яма!!
Ноги скользят, безнадёжно тормозя. Пол накренился и стал покатым, а впереди — обрыв над бездонным провалом, откуда кричит эхо и грохочет гром. Дым идёт вверх, снизу мелькают вспышки, разом озаряя всю толщу дымовой завесы. Ааааа, ооооо, — гудят, смешиваясь, голоса в пропасти, отскакивая от гладких стен, путаясь среди повисших кабелей. Громадная тень рисуется в опаловом дыму, тень горбатая, рогатая, тень с крючьями и пилами, с ремнями и цепями. О-хо-хо! О-го-го! — Всё выше вздымается горб тени, всё ясней проступает в дыму чугунный шар головы без глаз, головы с венцом гнущихся стеблей. Мягко падать! мягко! — а ноги скользят, а пол наклоняется круче, и воздух не даёт за что-нибудь схватиться и вцепиться. Полоса, разделяющая стёкла!
Пальцы с болью впиваются в металлическую закраину. Стекло постепенно, рывками, становится ясным — там, в гладкой округлой нише, колеблются, парят окутанные гелем нагие невесомые тела. Лица их скрыты толстым красным эластиком, словно залеплены сургучом, глаза белые, варёные, без век и зрачков, слепо вытаращены. Шевелящиеся трубки, поблёскивая в свете, проникающем из коридора, выползают из гнёзд в стенах, подкрадываются, змеясь, бескровно вгрызаются в лица, в тела, оплетают конечности и начинают сжимать кольчатые объятия. Мышцы безвольно плавающих тел напрягаются, сопротивляясь, рёбра и животы ходят ходуном в ритме нарастающего удушья, тела изгибаются, вертятся, дёргаются, но витки трубок всё плотней, всё туже.
Напрасно бить кулаком в стеклянную стену, кричать, звать — коварные слуги спящих делают своё дело хладнокровно и уверенно. Что-то хлюпает под полом. Гель убывает, всасываясь в невидимые ёмкости; тела одно за другим опускаются на пол, спутанные хищными механическими жгутами. Без поддержки геля тело становится невыносимо тяжёлым, мышцы едва повинуются. Першит и скребётся в горле, пальцы царапают губы, отдирая от лица широкую присоску — словно отрывается восковая маска-оттиск, но отбросить её нельзя — следом изо рта и ноздрей тянутся слизистые, неровные шланги, стекают вдоль носа на губы мокрые потёки белёсой эмульсии. Вдох. Выдох. Воздух обжигает грудь изнутри, вдох прерывается приступом кашля. Красная маска — вдавленное лицо наоборот с пустыми капсулами истекающих белыми слезами глазниц, словно сброшенная змеёй старая кожа, — глядит своими впадинами, и рот её начинает двигаться. Зубы во рту маски чёрные, обсидиановые.
Проснись. Проснись. Ты умер? Ты жив. Меня не обманешь, не притворяйся.
