Он доедал свой ужин — сушеная говядина, размоченный в воде сухарь и сухофрукты с испанца, — когда в дверь опять постучали.
— Можно войти, — сказал Серов. Трое вызванных им переступили высокий порог и, повинуясь жесту капитана, уселись на табуретах. Рик расставил кружки, наполнил их ромом и тихо удалился. В каюте, разгоняя темноту, горели полдюжины свечей, пахло воском, спиртным и просоленным морскими бризами деревом. Окно на балкон было распахнуто, сквозь него струился прохладный воздух, но пламя свечей не колебалось — ветер по-прежнему спал, не желая гнать корабль к магрибским берегам.
Серов осмотрел новых членов своей команды. Предплечье Деласкеса было обмотано тряпицей, на шее, под ухом, тянулся алый рубец, глаза запали — видать, в ночном сражении мальтиец принял не один удар и бился честно. Абдалла, он же Алехандро Сьерра, выглядел не таким утомленным и, кажется, не был ранен; на его бородатом суровом лице застыла маска терпеливого ожидания. Вероятно, этот человек испытал многие превратности судьбы и относился к ним с философским спокойствием; может быть, его поддерживала вера в Господа или в предопределение. Третий из новобранцев, командор Робер де Пернель, сменивший лохмотья на штаны и потертый колет из боцманских запасов, пребывал в глубокой задумчивости — очевидно, еще не утряс свои разногласия с совестью. Мог ли мальтийский рыцарь без потери чести служить на корсарском корабле? Была ли в этом некая проблема? Если была, Серов ее не представлял, так как о Мальтийском ордене помнилось ему немногое — собственно, лишь то, что императора Павла избрали великим магистром[25]. То есть еще не избрали, но изберут, и случится это в конце восемнадцатого века…
Кивнув на Деласкеса, Серов повернулся к де Пернелю:
— Скажите, рыцарь, вы встречались с этим человеком?
— Возможно, мессир капитан. Не служил ли он прежде нашему ордену?
— Служил. Это Мартин Деласкес, мальтиец, бывший Солдат и бывший купец. А рядом — его приятель Алехандро Сьерра, крещеный мавр Абдалла.
— Маран?[26] — уточнил де Пернель.
Абдалла согласно кивнул — видимо, это неизвестное Серову слово не являлось обидным. Он побарабанил пальцами по столу, поглядел на койку с разложенными картами и произнес:
— Пожалуй, я отдам этих людей под ваше начало, командор. Разумеется, с теми четырьмя, что спаслись с шебеки. — Помолчав, Серов продолжил: — Вы трое плавали в этих водах, сражались у этих берегов и знаете, что за народы здесь обитают. Вы — люди опытные, и я нуждаюсь в вашем совете.
