Приходит стюард, чтобы убрать со стола: обычная корабельная рутина.
По пути назад я прохожу через пост управления мимо открытого люка, в круглом отверстии которого еще чернеет ночь. Через него в лодку проникает холодный сырой воздух. «Полезай!» — приказал я себе и поставил левую ногу на перекладину алюминиевого трапа, хотя у меня не было ни малейшего желания подниматься на палубу. Теперь правую ногу!
Я поднялся вровень с рулевым, который сидит в рубке, согнувшись над тускло подсвеченными циферблатами приборов.
— Разрешите подняться на мостик!
— Разрешаю! — отвечает голос второго вахтенного офицера.
Я высовываю голову из люка и вежливо желаю доброго утра.
Мои глаза не сразу привыкли к темноте, и я не сразу разглядел линию горизонта. Высоко в небе еще слабо поблескивают несколько тускнеющих звездочек. С восточной стороны над горизонтом медленно расплывается красное зарево. Океан тоже постепенно светлеет.
Я вздрагиваю.
Подходит штурман Крихбаум. Он молча оглядывается по сторонам, громко шмыгает носом, и ему в руки подают секстант.
— Секундомер готов? — хрипло кричит он вниз.
— Так точно! — рапортуют снизу.
Штурман направляет инструмент на Сатурн и прикладывается глазом к окуляру. Он замирает в неподвижности, затем опускает секстант и поворачивает винт: он опускает Сатурн с небес точно на уровень горизонта.
— Внимание — Сатурн — ноль! — кричит находящимся внизу, на посту управления.
Те фиксируют время. В утренних сумерках штурман с трудом разбирает цифры.
— Двадцать два градуса, тридцать пять минут, — сообщает он вниз.
Зная время суток и высоту планеты, можно вычислить одну направляющую линию. Только по одной направляющей невозможно определить координату лодки — требуется вторая. Штурман еще раз поднимает секстант.
— Внимание — Юпитер — ноль!
Молчание, а затем доносится:
— Двадцать два градуса, двадцать семь минут!
Крихбаум бережно передает секстант вниз и сам исчезает вместе с ним. Я тоже спускаюсь следом. Оказавшись внизу, он снимает бушлат и придвигается к столу с навигационными картами. В его распоряжении нет просторной каюты, в отличие от штурманов на крупнотоннажных пароходах. Он обходится крошечным столиком, приткнувшимся слева, посреди нагромождения переключателей, переговорных устройств и рычагов. Над столиком висят шкафчик, в котором хранятся секстант и астролябия, и полка, заставленная лоциями, таблицами времени и азимутов, навигационными справочниками, каталогами маяков, метеорологическими справочниками и графиками приливов-отливов.
