Это выступил командир взвода охраны нашего аэродрома.
На какую-то минуту в бараке стало еще тише, и от той тишины ли, от чего ли другого у меня даже в ушах зазвенело. Председатель собрания приглашал присутствующих выступить, но все молчали. Никто не решался говорить, и я уже подумал, что, возможно, действительно был в своих действиях не прав, а пилоты молчат, просто щадя своего командира… И вдруг поднялось сразу несколько рук. И то, что я услышал от одного, второго, третьего неожиданно выбросило из моей души все, что собралось в ней тревожного и безысходного.
Прав. Я был прав!.. Люди, мои товарищи-сослуживцы, понимали меня, доверяли мне! Они не просто оправдывали командира отряда Савицкого, а каждый по-своему доказывали правомерность поиска, на который я отважился. Летчики страстно говорили о необходимости полетов в условиях, максимально приближенных к боевым, отстаивали стрельбы по движущейся мишени, кто-то даже предложил в этой связи внести изменения в курс боевой подготовки истребителей.
Словом, партсобрание приняло решение одобрить мою инициативу и, не откладывая в долгий ящик, приступить к обучению летчиков отряда стрельбам по движущейся мишени. Шуляк уехал от нас в тот же вечер поездом, похоже, несколько раздосадованный. А я вскоре стал популярным чуть ли не на весь Дальний Восток. Из разных мест к нам стали приезжать командиры полков и отрядов перенимать наш опыт, посмотреть, как мы наладили это дело — стрельбы на озере; некоторые просили пострелять прямо у нас, в отряде. Шутя, пилоты назвали нашу водоплавающую мишень «мишенью имени товарища Шуляка»…
Давний случай. Много после того прожито, много, как говорится, пережито — всего не припомнишь! — а вот именно этот случай не забыть…
Сейчас уже как-то стало привычным выражение: активная жизненная позиция. В пору моей молодости, в тридцатые-то годы, таких слов не употребляли. Говорили проще: сознательный или малосознательный, инициативный или безынициативный. Что это означало? Ну, скажем, безынициативный рассуждал: у меня есть специальность, квалификация, руковожу коллективом — зря деньги не получаю, чего ж еще? О высоких материях, дескать, пусть думают передовики. И к такому особых претензий вроде бы не предъявишь: не нарушает, не выделяется, не допускает… Везде это «не».
Знал я одного исключительно аккуратного, дисциплинированного и исполнительного командира. Какое, помню, поручение ни дашь, с готовностью, достойной лучшего применения, только и отвечал: «Будет сделано». Но вот однажды на учениях обстоятельства сложились так, что, не откладывая, без консультаций, без согласований, требовалось принять решение, взяв, конечно, на себя всю полноту ответственности. Он этого шага не сделал и позже, уже на разборе, пытался объяснить свои пассивные, нерешительные действия именно отсутствием указаний и распоряжений старших командиров. Но как же тогда рассчитывать на такого в бою?..
