Дерьмо! Отчаяние побудило попавшего в окружение Эла к непредсказуемому поступку. Бросившись к заграждению, он метнулся вверх по ячеистой сетке и только потом заметил, что наверху, как раз там, где удерживавшие сеть острые штыри загибаются вовнутрь, находится другой человек.
«Тазиар! — мелькнула отчаянная мысль. — Я, можно сказать, сам вывел их на него! »
— Мать твою! — проревел светловолосый бандит и, пригнувшись, выстрелил в фигуру над головой Ларсона.
— Нет!
Забыв о собственной безопасности, Эл бросился на него, и, столкнувшись, оба полетели на пол. Пуля с визгом срикошетила. Заложники с криками шарахнулись в противоположную сторону. Сцепившиеся противники врезались в стеклянную витрину киоска. Левый бок Ларсона пронзила острая боль, но он, не обращая на это внимания, перехватил сжимавшую пистолет руку врага и резко вывернул ее. Хрустнул сустав, пистолет стукнулся об пол.
Скалолаз! — прозвучал в его голове испуганный голос Силме.
Подхватив оружие, Ларсон резко развернулся ко второму бандиту, но тот успел выстрелить в Тазиара. От пули маленький верхолаз увернулся, но потерял равновесие и сорвался со своей ненадежной опоры.
— Нет!
С диким криком Эл бросился другу на выручку, хотя никакой возможности помочь ему у него не было. В это мгновение пуля обожгла ему бедро. Он упал, как и Тазиар, с той лишь разницей, что у него под ногами была твердая поверхность, а скалолаз сорвался в бездну.
— Нет! Нет!
Его захлестнула дикая, безумная ярость.
Направив пистолет, отобранный у блондина, на второго бандита, Ларсон нажимал на спуск снова и снова, пока не опустошил магазин.
Эл! — пыталась докричаться до него Силме, но Ларсон пришел в себя, лишь когда кончились патроны.
— Тазиар! — стонал он. — Нет! Нет! Обезоруженный им светловолосый бандит валялся без сознания возле сувенирного киоска. Его окружала толпа недавних заложников. Некоторые пытались связать его самолетиками Кинг-Конга и другими сувенирами, имевшими шнурки или ленты, другие просто пинали или швырялись чем попало.
Выронив пистолет, Ларсон упал на колени и, обхватив лицо руками — собственная липкая и теплая кровь измазала его щеки, — закричал:
— Это я, я виноват! Только я! Не сунься я в это место, они бы его не заметили! Тазиар погиб из-за меня!
Миссис Ларсон бросилась к сыну и обняла его, словно маленького ребенка. Она видела, что он весь в крови, и по щекам ее текли слезы.
— Эл! Эл, скажи что-нибудь.
Пэм опустилась рядом с ним на колени и взяла в ладони его израненную руку.
