— Что, заблудился, дружище? — спросил мужской голос.
Я подскочил от неожиданности и оглянулся. Вокруг не было ничего, кроме густого подлеска. Я на всякий случай быстренько навел на нас с Глипом маскирующие чары, прикрыл свои клубнично-белокурые волосы зализанными назад черными и превратил мои в обычном состоянии круглые и наивные голубые глаза в мрачные раскосые щелки. Глин стал гигантским красным драконом, из-под каждой чешуйки которого вырывались языки пламени.
— Нет! Просто… осматриваюсь.
Небольшая группка деревьев поднялась и развернулась. Я только глаза вытаращил. С другой стороны ходячей рощицы обнаружилась фигура мужчины.
— А по-моему, как есть заблудился, — сказал мужчина и дружески подмигнул мне.
На нем были отделанные бахромой штаны и куртка, голову кое-как прикрывала полосатая меховая шапочка, а ноги были обуты в точно такие же башмаки. Кожа у него была грубая и шершавая, как кора, а маленькие темные глазки весело глядели из глубоких впадин. И волосы, и брови напоминали заросли кустарника.
Брови на изборожденном глубокими морщинами лбу поползли вверх.
— Скажи-ка, как ловко иллюзию навел, дружище! Ты художник?
— А? — Я ошарашенно вытаращился на него. Как он так быстро меня раскусил? — Нет. Я — искусный волшебник. Я… я — Великий Скив.
Мужчина протянул огромную ручищу и стиснул мои пальцы. Я поспешно выдернул их и тщательно пересчитал, чтобы убедиться, что ни один из них не остался в его лапище.
— Рад познакомиться. Меня зовут Альдер. Лесовик я. Живу в этих краях. Я только потому спросил, что у нас здесь иллюзия — главный вид искусства. А у тебя отлично получилось.
— Спасибо, — сказал я удрученно. Что толку в иллюзии, если все сразу видят, что это иллюзия? Я сбросил ее — Я навожу ее только потому, что внешность у меня не слишком представительная.
Альдер фыркнул и взмахнул рукой.
— Неважно, как ты выглядишь. Главное, что ты за человек. Здесь все так часто меняется. — Он поднял голову, втянул носом воздух и сощурил один глаз. Потом поднял скрюченный палец. — К примеру, как сейчас.
Альдер был прав. У меня на глазах его грубая кожа чуть разгладилась и посветлела. Теперь он походил не на кряжистый вековой дуб, а скорее на серебристую березку. Я с тревогой заметил, что и сам преображаюсь. Какая-то сила оплела мои ноги, овладела моим телом. Ощущение не было неприятным, но я никак не мог от него отделаться. Я не противился, но что-то происходило с моим телом и лицом.
— Глип! — завопил мой дракон.
