– Полигональные почвы, – преподносит он как сенсационную новость.
– Что это за штука?
– Ты ученый и не знаешь, что такое криопедология?[66] Это же важнейшая наука! Взгляни на эти камни. Мне пришлось видеть множество таких же в Гренландии. В Гималаях они попадаются впервые.
– Но кто в наше время знаком с криопедологией?
– Ну по меньшей мере… гм… десяток людей!
Мы с сожалением расстаемся с криопедологией, перенося свое внимание на гребень, ведущий к перевалу Западный Тиличо.
За эти три дня снег, покрывавший гребень, растаял. На перевале мы ненадолго останавливаемся, чтобы бросить взгляд на Большое Ледяное озеро, на окружающий его гигантский амфитеатр и главным образом на великолепный Большой Барьер.
Все это мы видим в последний раз.
Мчимся вниз по склонам и оказываемся в самой гуще великолепного кедрового леса.
Поднимается сильный ветер, но он дует в нужном направлении, и вскоре мы доходим до Тинигаона.
На следующее утро погода прекрасная. Ветер утих. Мы снова проходим через Марфу. Я с удовольствием возвращаюсь в эту живописную деревушку со столь любознательными приветливыми жителями.
После шести утомительных дней мы рады снова попасть на основную базу экспедиции.
При нашем приближении к лагерю Удо выходит навстречу.
– Привет, доктор! Какие новости?
– Все уже здесь и чувствуют себя отлично. Как вы?
– Видел ли ты Гастона?
– Он вернулся вчера.
– Прекрасно! Сегодня 14 мая, и нам нужно наметить план действий. После обеда устроим совещание.
Что же произошло на Дхаулагири во время нашего отсутствия?
Вечером в понедельник 8 мая Нуаель быстро спускается из лагеря на Восточном леднике. Страшно взволнованный, он рассказывает, что поднялся на ледник с Кузи и Шацем. Затем они ушли вперед, и он увидел их в очень крутом снежном кулуаре.
Этот путь представляет интерес: он, вероятно, позволяет обойти огромные и очень опасные сераки в верхней части Восточного ледника. Однако он также труден и опасен, как и первый путь, поскольку по кулуару идут лавины.
В полукилометре выше видны гигантские сбросы голубого льда.
В тот момент, когда Нуаель наблюдает за движением второй связки, огромная ледяная глыба в верхней части ледника отделяется и летит вниз. Тонны льда со страшным грохотом мчатся по склону, едва не задевая нашего офицера связи, и разлетаются в пыль далеко внизу, на плато Восточного ледника.
– И подумать только, что мой аппарат не был заряжен! – сокрушается Нуаель. – Впрочем, – философски добавляет он, – в эту минуту я думал лишь о своей шкуре.
