– Алло, Марсель! Дошли хорошо. Местечко здесь мрачноватое при этой погоде. Все уже улеглись…
– Нуаель выходит завтра за вами. Кузи и Шац вернулись.
– Ага! Ну как с Аннапурной?
– Они шли три дня. Им удалось проникнуть в верховья ущелья Миристи-Кхола.
– Молодцы!
– В конце его они уперлись в ребро, спускающееся с Аннапурны.
– То, которое они с Удо видели 27 апреля?
– То самое. Говорят, ребро грандиозное. Начало как будто приемлемое. Далее ребро, вероятно, соединяется с вершинным гребнем, но где именно, снизу не видно.
– А дальше они не пошли?
– Нет! Решили, что обогнуть ребро, чтобы увидеть северный склон, будет трудно.
– Значит, они так и не видели перевала Тиличо?
– Ни малейшего признака. Если действительно существует перевал Тиличо, ведущий к подножию северного склона Аннапурны, то он где-то в другом месте.
– Значит, тот человек из Тинигаона был прав! Здорово они устали?
– Да, порядочно, сейчас отдыхают.
– Какая у вас там погода?
– Очень холодно. Кругом облака. Привет всем!
– Привет… Желаю успеха!
Внезапно я вспоминаю о носильщиках, пришедших с нами. Как они проведут ночь? У нас есть лишняя палатка.
Часть из них могла бы там укрыться…
Напившись чаю, иду осматривать лагерь.
– Слушай, Анг-Таркэ, как быть с носильщиками?
– Yes, sir[49].
– Where?[50]
– Here[51], Бара-сагиб!
– Как здесь? В палатке? Их же шестеро! – Заглядываю в палатку. В темноте не различаю ни рук, ни ног, но запах… Как они не задохнутся?
С рассветом мы быстро отправляемся к большому ледопаду. Вблизи в предрассветных сумерках он производит сильное впечатление. В группе кроме моих товарищей Ля – шеналя и Ребюффа шерпы: Анг-Таркэ, Путаркэ и Саркэ, которым впервые придется встретиться с большими техническими трудностями.
Целый день в поисках снежных мостов[52] мы бродим среди гигантских ледяных стен или вдоль зияющих трещин. Поневоле приходится двигаться под громадными сераками, готовыми обрушиться каждую минуту. Поднимаясь на кошках или вырубая ступени, мы с тревогой поглядываем на еле держащиеся колоссальные ледяные глыбы.
Крутизна сильно возрастает. Мы вынуждены непрерывно рубить ступени. Шерпам, нагруженным двадцатикилограммовыми рюкзаками, приходится тяжело. Погода, которая уже с одиннадцати часов была неважной, резко ухудшается. Мы вынуждены установить лагерь на площадке, защищенной от ледовых обвалов. Сейчас четырнадцать часов, а мы прошли только половину ледопада!
Идет снег. Вторая половина дня пропала.
Ночь проходит беспокойно: мы не можем сомкнуть глаз.
