Дорога в Ла-Фавьер была долгой и изматывающей, но так как «рено» позволял достичь огромной скорости, Питер приехал туда быстрее, чем предполагал, – ровно за десять часов. Было шесть часов утра, и солнце уже встало. Яблоко давно было съедено, и полупустая бутылка из-под минеральной воды валялась на сиденье рядом с ним. Один или два раза он останавливался выпить кофе, и радио в машине все время было включено, чтобы не дать ему заснуть. В открытые окна врывался свежий воздух. И все равно Питер чувствовал полное изнеможение. Он не спал уже вторую ночь, и его радость по поводу того, что он наконец оказался на месте, понемногу начала спадать. Нужно было поспать хотя бы час, прежде чем начинать поиски. В любом случае искать Оливию было еще слишком рано. За исключением рыбаков, отправлявшихся на промысел, в Ла-Фавьере все спали. Питер свернул на обочину и устроился на заднем сиденье, специально приняв такую позу, чтобы проспать недолго.
В девять часов его разбудили голоса детей, игравших около машины. Где-то высоко кричали чайки. Сев, Питер почувствовал приступ смертельной усталости. Его ночной путь был слишком длинным. Но если он ее найдет, все это будет не важно. Потянувшись, он взглянул на себя в зеркало и невольно улыбнулся: вид у него был ужасный, так что он вполне мог напугать детей.
Питер причесался, почистил зубы и прополоскал их остатками минеральной воды. В результате из машины вышел респектабельный и солидный мужчина.
Он понятия не имел, откуда имеет смысл начинать поиски. Вслед за детьми он дошел до кондитерской, купил себе пирожное и вернулся на взморье. Рыбацкие лодки уже отошли от берега, маленькие катера и шхуны стояли в порту, и старики, собравшись в группы, обсуждали новости, в то время как более молодые люди ловили рыбу. Солнце уже поднялось достаточно высоко, и, оглядевшись, Питер понял, что Оливия была права. Это было идеальное место для того, чтобы сбежать, – удивительно красивое, оно, казалось, дышало редкостным теплом, подобно объятиям старого друга. От пристани начиналось длинное песчаное побережье.
Питер дожевал свое пирожное и медленно пошел вдоль кромки воды, мечтая о чашечке кофе. Пройдя изрядное расстояние, он разомлел от солнца и близости моря и присел на скалу, думая об Оливии, о том, рассердится ли она, когда увидит его (если она, конечно, здесь).
Вдруг он увидел приближающуюся к нему девушку – босоногую, в шортах и футболке, маленькую и хрупкую, с темно-русыми волосами, развевавшимися на ветру. Она взглянула на него и улыбнулась, и Питер уставился на нее, не в силах сказать ни слова. Да, так и должно было быть – просто, без всяких усилий. Она была здесь, она улыбалась ему, стоя на песке, как будто ждала его появления. И потом Оливия Тэтчер подошла к нему совсем близко, и ее улыбка была предназначена только ему.
