– Мне совершенно не хочется возвращаться, – сонно прошептала она, уткнувшись носом в его белоснежную рубашку. Только сейчас они почувствовали, что их обоих клонит в сон.
А мне совершенно не хочется с вами расставаться, – честно признался Питер, заставляя себя вспомнить о Кейт. Однако сейчас он хотел быть вместе с этой женщиной, а вовсе не с Кейт. Он никогда не разговаривал ни с кем так откровенно, как сейчас с Оливией: она была такая милая и так хорошо все понимала. Одинокая, израненная, изголодавшаяся по душевному теплу… Как он сможет оставить ее одну? Питер с трудом вспомнил, почему он должен это сделать.
– Я знаю, что должна вернуться, но я не помню почему. – Оливия сонно улыбнулась, думая о том, как повезло бы репортерам, если бы они застали ее с Питером. Трудно было поверить в то, что они столько времени провели вдвоем на Монмартре. Теперь вернуться в прошлую жизнь было трудно, почти невозможно, но оба понимали, что обязаны это сделать. Питер вдруг понял, что никогда не говорил с Кейт так, как с Оливией. Хуже того, он готов был влюбиться в нее, хотя ни разу пока не поцеловал.
– Нам обоим нужно вернуться, – печально сказал он. – Там, наверное, все сходят с ума и ищут вас. А я должен ждать результатов тестирования по «Викотеку».
Если бы это было не так, он с радостью убежал бы вместе с ней.
– И что дальше? – спросила Оливия. – Ваш мир и мой мир – они пересеклись только на мгновение, и мы должны идти дальше – каждый своим путем. Зачем же строить из себя храбрецов? – Она выглядела и говорила как обиженный ребенок, и Питер не смог сдержать улыбку.
– Я думаю, потому, что мы не можем сойти с пути. И знаете, Оливия, вы гораздо сильнее, чем я.
Питер действительно почувствовал это сегодня ночью, и в глубине его души зародилось глубочайшее уважение к этой хрупкой женщине.
– Нет, – просто сказала она. – Я же не сама себе все это выбрала – просто все сложилось так, как сложилось. Это не храбрость, а просто судьба. – Оливия подняла на него глаза, желая, чтобы он был ее мужем, и сознавая, что этого не будет никогда. – Спасибо, что сегодня пошли за мной… и за чашку кофе.
Она улыбнулась, и Питер коснулся пальцами ее губ.
– Запомните это, Оливия… Всегда, когда вам захочется кофе, я буду с вами. В Нью-Йорке… Вашингтоне… Париже… – Так он предлагал ей свою дружбу, и она это понимала. К сожалению для обоих, это было единственное, на что они могли рассчитывать.
Я желаю вам удачи с вашим «Викотеком», – сказала Оливия, когда они наконец вышли из машины. – Знаете, если вам суждено помочь всем страдающим от этой болезни, то у вас все получится. Я верю в это.
