Видишь ли ты его полностью обнаженным?
Вряд ли епископ станет раздеваться перед тобой, разве что ты его вынудишь. Скорее всего, он сначала, под рубашкой, надевает трусы, а потом уже снимает рубашку. Иного тебе и не требуется, иначе с чего бы ты позволил надевать трусы человеку, которого собираешься убить? Таким образом, он ни на секунду не остается перед тобой обнаженным. Что означает сохранение хоть какого-то достоинства".
Ред стоит на пороге спальни, сразу за входной дверью. У него такое ощущение, будто он способен заставить сложившийся в его сознании образ епископа материализоваться прямо в комнате.
"А ты? Где все это время находишься ты?
Да здесь, где же еще".
Ред осознает, что стоит именно там, где стоял убийца.
"Ты следуешь за Каннингэмом вверх по лестнице, заходишь за ним в спальню и стоишь у самой двери, чтобы быть уверенным, что он не сбежит. Но почему в таком случае ты не убиваешь его прямо здесь, в спальне? Может быть, ты оставил оружие внизу? Нет. Оружие у тебя с собой, чтобы угрожать епископу, если тот попытается сопротивляться. Получается, что нет никакого смысла вести Каннингэма вниз".
Если только не...
В его голове звучат слова Лабецкого: "Ночная рубашка валялась у дверей спальни. Без следов крови, но слегка порванная".
Слегка порванная!
Ред застывает неподвижно у двери спальни и ждет, когда его осенит.
Епископ стоит там, в трусах, а в руках у него ночная рубашка, которую он только что снял.
"И он бросает ее в тебя. Вот что он делает. Она попадает тебе в лицо, и, пусть на мгновение, ты теряешь контроль над ситуацией. И в эту секунду, пока ты сбрасываешь рубашку с лица, Каннингэм проскакивает мимо тебя.
Ты сильно хватаешься за ночную рубашку. Вот почему она рвется. Ты хватаешься за нее и срываешь со своего лица.
Каннингэм выскакивает из спальни, но он толстый неповоротливый старик. Ему не убежать".
Ред озирается и почти мгновенно находит то, что искал, – выбоину в дверной раме примерно на уровне плеча.
"Ты замахиваешься на Каннингэма бейсбольной битой, но промахиваешься – удар приходится в дверную раму. Однако ты проворен, быстро настигаешь его и наносишь второй удар. Здесь, на втором этаже, ведь успей Каннингэм сбежать вниз, он принялся бы звать на помощь. Язык у него еще на месте, ведь площадка не залита кровью. Но если ты ударил его наверху, зачем было потом сводить вниз? Здесь полно места, чтобы с ним разделаться".
А дело в том, что...
"Все дело в том, что ты его никуда и не сводил. Просто от твоего удара он свалился и скатился вниз по ступеням. Сюда, в прихожую, а она слишком тесная. Здесь не развернешься, тем паче с бейсбольной битой. Поэтому ты тащишь его в гостиную и добиваешь там".
