Она закусила нижнюю губу.
– Я не хочу об этом говорить, – прошептала она и захлопнула дверь.
Я застыл на веранде, вспоминая встревоженное выражение на лице Лили. Ее шепот отдавался у меня в ушах.
Что с ней стряслось? Если то же самое, что и со мной, почему она не признается? Неужели ей стыдно? Может, она стесняется меня?
Или у нее все в порядке и она просто думает, что я спятил? Скорее всего, ей неловко за меня, потому что я веду себя как сумасшедший.
Окончательно растерявшись, я вышел на улицу. Солнце стояло еще высоко, но воздух стал холоднее. Резкий ветер дул мне в лицо.
Я надвинул бейсболку поглубже на лоб, чтобы ветер не сорвал ее. Но, к моему удивлению, бейсболка вдруг показалась мне слишком тесной. Она стала мне мала.
Я снял ее и внимательно оглядел. Может, кто-то застегнул ее сзади потуже?
Нет.
Холодок пробежал у меня по спине, едва я поднес руку ко лбу и понял, почему бейсболка вдруг показалась мне тесной.
Весь лоб зарос густой колючей шерстью.
Я ворвался в дом, громко стукнув дверью.
– Мама, смотри! – кричал я. – Взгляни на мой лоб!
Я обвел взглядом кухню.
– Мама, где ты?
В кухне было пусто.
Я побежал по дому, окликая родителей. Пора объяснить им, что со мной случилось. Теперь-то они наверняка мне поверят!
Густая шерсть на лбу убедит их в том, что я не сошел с ума.
– Мама, папа! Есть кто-нибудь дома? Тишина.
Вернувшись в кухню, я нашел на холодильнике записку: «Мы уехали за покупками в Бруксдейл. Вернемся поздно. Не забудь поужинать».
Закричав от отчаяния, я сорвал с головы бейсболку, стащил куртку и швырнул ее на пол.
С гулко бьющимся сердцем подошел к зеркалу в прихожей и оглядел себя. Я был похож на мутанта из комиксов!
Из зеркала на меня смотрело бледное лицо. Оно ничуть не изменилось. Но лоб покрылся черной шерстью!
Как будто я повязал бандану. Такие повязки носят лыжники – только из ткани, а не из уродливой шерсти.
Трясущейся рукой я провел по колючим волосам.
У меня тяжело вздымалась грудь. Мне хотелось плакать и в то же время рычать от бешенства или вырвать всю шерсть – волосок за волоском.
Смотреть на себя было невыносимо. Шерсть выглядела омерзительно.
Я решил не ждать, когда вернутся родители. Жить с таким волосатым лбом я не мог. Я бросился наверх, чтобы сбрить шерсть.
Полосу шерсти я густо намазал кремом для бритья. Крепко зажал в пальцах папину бритву.
– Ой! – Я сразу же порезался, но мне было наплевать. Надо сбрить шерсть во что бы то ни стало! Так, чтобы на лбу не осталось ни единого волоска!
