— Вот, — сказал он, — это специально от солнечных ожогов захватили.
— От ожогов — это гоже! — Эдик схватил банку и принялся жадно намазывать ноги. — Хороший крем, — хвалил он, — прохладный… И пахнет приятно.
Вскоре ноги шефа стали белыми, как у статуи. Когда же к костру подошли Серый и Колян с огромной рыбиной наперевес, конечности Эдика уже не белели, а серели, закоптившись в дыму.
— Это че? — уставились на шефа братки.
— Небольшая авария, — мужественно улыбнулся Эдик. — Штаны спалил. Ну и сам поджарился малость. Пришлось вазелином намазаться. Только чудной вазелин, раньше он коркой не схватывался!
Серый посмотрел на банку, валявшуюся в кустах, и ляпнул:
— Так то ж не вазелин вовсе! Это сметана!
— Не пори чушь, — разозлился шеф. — Нашел момент для прикола. Это крем от загара. Мне Толян сказал.
— Точняк, — подтвердил Толян, зеленея от страха. — Крем!
Серый хотел сказать, что сметану он перед поездкой купил у рыночной бабки специально для шашлыка, но смолчал. Шефа злить не стоило. Можно было и по зубам получить.
Между тем Эдик, чтобы унять боль, хватанул прямо из горлышка водки и сразу захмелел. Пока пацаны разделывали рыбину, он схватил ружье и направился в лес, заявив:
— Пойду глухарей постреляю!
Через пару минут из чащи донеслись беспорядочные выстрелы.
Парни со страхом поглядывали друг на друга. Наконец Серый не выдержал:
— Надо его остановить, а то переполошит всю округу! Лесник прибежит. На фига это надо?
— Пойди и останови, — посоветовал ему Толян. — Он и тебя подстрелит заодно. Вместо глухаря.
Впрочем, шеф вскоре вернулся сам, мрачный и недовольный.
— Ничего здесь нет. Ни одной рыбины. То есть глухаря, — поправился он, глядя на удивленных братков. — Разлетелись все!
Между тем стоящий неподалеку дуб начал дымиться, но бандиты не обратили на это внимания. Когда подоспело жаркое, они набросились на него, как изголодавшиеся туземцы. И тут к костру подошел довольно странный старичок. Вид у него был самый затрапезный: шапка-ушанка, ватник, теплые армейские штаны и валенки. Старичок остановился возле костра и посмотрел на братков.
— Ну че, дед? — грубо осведомился Эдик. — Ты чего здесь забыл? Вали, пока я добрый!
— Вы костерчик погасите, — вежливо попросил старик, — и это… рыбу глушить больше не надо. И стрелять тоже. Нехорошо.
— А пошел бы ты со своим «нехорошо»! — вскипел Эдик, вскакивая на ноги. — Я не посмотрю, что ты старик, в костер брошу, там и поджаришься. Вали, сказал! — И, не дожидаясь, пока леший — а это был именно он — сделает хотя бы шаг, протянул руку и попытался ухватить деда за воротник.
