– Я боюсь поверить тебе, Клод, – прошептала она, задыхаясь. – Я уже слышала такие речи и раньше, и была безжалостно обманута. Надо мной подшутили – глупо и подло подшутили...
– Я убью любого, кто посмеет причинить тебе хотя бы малейшую боль! – взревел Клод. – Помимо прочего, если хочешь знать, я проникся глубочайшим уважением к тебе. Меня восхищало, как ты трудишься, не покладая рук, как бурно и непосредственно реагируешь на неприятности, сыплющиеся на тебя со всех сторон. Ты приняла на себя долг матери, хотя формально и не обязана была это делать. Мне неудержимо хотелось защитить тебя, взять под свою опеку, быть с тобой двадцать четыре часа в сутки. Я уже никогда не смогу вычеркнуть тебя из своего сердца, выбросить из памяти. Это сильнее меня! Так позволь же мне любить тебя. Скажи «да», и я стану самым счастливым человеком на свете. Верь мне, Роми!
– Но я... – Слова застряли у нее в горле. – Я боюсь...
– Жизнь – всегда риск! – горячо прошептал Клод. – Но я обещаю, что не причиню тебе ни малейшего вреда! Ты сама видишь, как неудержимо нас влечет друг к другу при каждой встрече, нас, живущих по разные стороны баррикады. Мы должны, просто обязаны прорваться друг к другу, и теперь нам уже ничто не сможет помешать...
– Ничто не сможет помешать?.. Клод вздохнул.
– Потеряв все, что я любил: отца, родину, – я ожесточился, сердце мое словно бы окаменело. Но, вернувшись сюда, я снова ощутил желание жить. А сверх того я встретил тебя... – Он нежно улыбнулся ей. – Я вел битву, заведомо проигранную после того, как увидел тебя, упавшую из гамака. Меня захлестнула такая волна полузабытой мною нежности, что я с трудом снова взял себя в руки. Но при всякой новой встрече снова и снова терял контроль над собой, не в состоянии бороться с той силой, что неудержимо влекла меня к тебе. Я понимаю, что рискую, говоря тебе все это. Но рискни и ты в свой черед!
– Боже, Клод! – задыхаясь, проговорила она. – Неужели ты не шутишь?..
– Поцелуй меня, Роми, – потребовал он. – Ради всего святого, поцелуй!
Губы Роми сами собой раскрылись, и она припала к его горячим губам, наслаждаясь их вкусом. Поражаясь собственной дерзости, она скользнула рукой по его бедрам, ягодицам.
Она уже не сопротивлялась, когда Клод подхватил ее на руки, понес вверх по лестнице в спальню и там уложил на огромную кровать под балдахином.
Он страстно целовал ее груди, живот, бедра, бормоча: «Красавица!.. Шелковая!.. Нежная!»
Глядя на его лицо, искаженное страстью, на его полураскрытые, ищущие губы, Роми вдруг окончательно поняла, что любит его.
