Тристан нахмурился:
– Трабули? А что это такое?
– Сеть подземных коридоров. Ее строили в четырнадцатом и пятнадцатом веках, и она до сих пор пронизывает весь город, как пчелиные соты. Это кратчайший и самый безопасный путь через Лион в тревожные времена, в чем многие роялисты удостоверились на деле в эпоху Террора. Но в трабулях легко заблудиться. Время от времени в них теряются даже коренные лионцы.
Мадлен Харкур подняла голову.
– Святой отец! Вы, должно быть, забыли, что я тоже отправляюсь в путешествие! – Она обвела надменным взглядом озадаченных мужчин и добавила: – Если вам эта задача не по силам, предоставьте ее мне!
Тристан испустил стон. Если у него до сих пор еще и оставались сомнения, что Мадлен была родной дочерью Калеба Харкура, то этот взгляд развеял их окончательно.
– Я отлично знаю трабули, – со спокойной уверенностью продолжала девушка. – Дедушка научил меня пользоваться ими на тот случай, если возникнет необходимость. Мы с ним не раз ходили под землей в Ла Крус Рус покупать шелк прямо у ткачей. Я без труда найду дорогу.
– Ну вот, все и решилось, – просиял отец Бертран. – Неисповедимы пути Господни! Мадлен покинет церковь святого Варфоломея через ту же дверь, в которую некогда вошли в поисках убежища ее дед и бабка!
С помощью Мадлен священник оторвал свое грузное тело от стула, на котором сидел, пока Форли занимался стрижкой.
– Следуйте за мной, – велел он. Вскоре вся компания оказалась в комнатушке у задней стены церкви, где хранились облачения священников. В центре одной из стен они увидели массивную дубовую дверь в глубине каменной арки. Слуга повернул в замке железный ключ, и дверь распахнулась.
Тристан сделал глубокий вдох, закинул за спину дорожную сумку и переступил порог. Подняв фонарь повыше, он обнаружил перед собой узкий коридор, стены которого были выложены огромными каменными плитами. Потянуло сыростью, а ноздрей Тристана коснулся слабый кисловатый запах плесени.
Холодок пробежал по его спине. Тристан с детства испытывал страх перед замкнутыми помещениями, и хотя он отлично знал, откуда возникла эта боязнь, отогнать ее не удавалось никакими уговорами. Тристан понимал, что эти древние катакомбы – единственный безопасный путь через Лион, однако войти в них для него, было равнозначно перспективе оказаться в аду. Тристану оставалось лишь надеяться, что по дороге он не опозорится перед спутниками. Его ладони уже покрылись потом, а колени малодушно затряслись.
