– Он весит больше, это да. Тело, лежащее позади, видимо, тело старого Мубарека. Вероятно, он мертв. Новый приступ лихорадки выгнал его из дома. Но меня удивляет, что он так быстро свалился с ног.
– Над ним стоял медведь. Может, он его и убил?
– Возможно. Сперва взглянем на остальных.
Мы вошли в комнату. Свет, освещавший ее, падал откуда-то сверху. Когда я поднял голову, то увидел конакджи и обоих хозяев дома, сидевших на настиле из жердей. В руках у них были горящие лучины.
– Ты тоже сюда пришел, господин? – спросил первый. – Где медведь?
– Он лежит перед дверью.
– Аллах, Аллах!
Они спустились по бревну, тяжело отдышались, и хозяин спросил:
– Ты видишь, что мы вовсе не были в безопасности! Он вломился внутрь. Какое чудовище! Он был величиной с быка.
– У вас же наверху было оружие. Почему вы не выстрелили в него?
– Мы же не глупцы! Выстрелами мы обратили бы на себя внимание, и тогда медведь вскарабкался бы к нам. Медведь ведь лучше лазит по деревьям, чем человек. Разве ты этого не знаешь?
– Знаю. Значит, сами вы не стреляли, а моего хаджи просили выстрелить?
– Конечно! Он же хотел сразить зверя; мы на такой отчаянный поступок не решились бы, и, – добавил он с хитрой миной, – когда он нападал на медведя, то не думал о нас!
– Очень умно, но и очень трусливо с вашей стороны! Где Мубарек?
– Во дворе. Его замучила лихорадка, и он выбежал на улицу. Если бы старик не открыл дверь, то медведь не сумел бы пробраться к нам. Где же этот безрассудный старик?
– Он лежит во дворе; он мертв. Мы хотим снова разжечь костер.
Они последовали за нами, но не осмеливались подойти к зверю. Сперва они хотели при свете костра убедиться, впрямь ли медведь мертв. Халеф пошел звать Омара и Оско.
Эти двое тоже едва могли подобрать слова, чтобы выразить все свое изумление размерами зверя. От морды до корня хвоста Топтыгина было ровно два метра. Он весил наверняка четыре центнера. Подтащить его к костру удалось лишь втроем.
Тем временем я взял горящую палку и подошел к Мубареку. Халеф последовал за мной. Старик умер не от своей раны, хотя жить ему и так оставалось недолго. Его голова была запрокинута, а грудь представляла собой месиво из мяса, крови и сломанных ребер. Медведь проломил ему затылок, а потом растерзал грудь; лишь выстрел Халефа вспугнул его.
Не говоря ни слова, мы вернулись к костру. Там Халеф сообщил, что мы увидели, и рассказал, каким образом был убит медведь.
Ввиду огромных размеров медведя даже Оско и Омар с трудом верили, что я отважился напасть на него с одним ножом. У остальных корысть взяла верх даже над изумлением. Юнак ощупал медведя и сказал:
