– Господин, – ответила она, – я не понимаю ни слова из того, что ты говоришь.
– Не верю этому.
– Могу поклясться.
– Твоим клятвам я тоже нисколько не верю. Как попал к тебе старик?
Она бросила вопрошающий взгляд на конакджи. Тот кивнул ей. Я понял, что он сказал ей этим, но сделал вид, что ничего не заметил.
– Мимо проезжали всадники, – поведала она мне. – Один из них был болен; он не мог ехать дальше, и тогда они попросили меня оставить его здесь, пока он не окрепнет или пока они не заберут его. Они уверяли, что очень хорошо заплатят мне.
– Ты их знаешь?
– Нет.
– Почему ты сказала, что этот старый грешник твой брат?
– Я не знала, грешник он или нет. Они попросили меня так его называть и велели не подпускать к нему никого, так как его преследуют враги.
– Они описали тебе этих врагов?
– Да.
– Мы подходим под это описание?
– Совершенно точно. Поэтому я не хотела пускать тебя к нему.
В дверях раздался чей-то разгневанный голос:
– Что тут творится? Кто посмел зайти сюда без моего позволения?
Держа в руках сосновую лучину, я подошел поближе к говорившему. Женщина подбежала к нему и начала что-то нашептывать. Я не видел никакой причины мешать им. Когда они все обговорили, он обратился ко мне:
– Господин, моя жена рассказала мне, что вы угрожали ей. Я такого не потерплю. Мы приняли у себя этого больного, потому что так велит долг милосердия, и нет у вас никакого права нас упрекать.
– Кто вас упрекал?
– Ты!
– Неправда. Она укрывала его от нас.
– А это вас касается? Разве мы не можем поступать так, как нам угодно?
– Можете, наверное, но я услышал крик какого-то человека, и поскольку в ответ на мой вопрос она сказала, что там никого нет, я заподозрил что-то неладное. Я полагал, что человек очутился в беде; чтобы его спасти, я пришел сюда, хотя твоя жена не позволяла мне этого.
– Ты же его смертельный враг!
– Это ложь. Мы пощадили его, хотя он покушался на нашу жизнь. Я вовсе не намерен причинять ему зло. Наоборот, я готов ему даже помочь, если это возможно. Отнесите его в комнату. Там легче ухаживать за ним. Я осмотрю рану. Если ему еще можно помочь, я буду лишь рад. Я никогда не отниму у человека жизнь, если только мне не приходится бороться за свою собственную жизнь.
– Ты его честно обследуешь и не дашь никаких снадобий, которые сведут его на тот свет?
– Он вообще не получит снадобий. Я только перевяжу его по всем правилам медицины. Так что, немедленно вносите его в дом. Я подожду тебя здесь, потому что хотел поговорить с тобой о лошади.
