– Я запрещаю тебе этой ночью разгуливать по улице, пока такие прославленные люди, как мы, стоим здесь и дожидаемся разговора с тобой. Ты – хозяин этого жалкого конака и должен обслуживать своих гостей, дабы они чувствовали себя вполне уютно среди этих трех или четырех ветхих свай. Если ты пренебрегаешь своим долгом, то я как следует напомню тебе о нем. Где ты шляешься?
– Я вышел на улицу, чтобы украдкой подсмотреть, куда направятся эти люди, которые так бессовестно напали на тебя, – оправдывался хозяин (конечно, он сразу вернулся домой).
Я подошел к краю перегородки и заглянул в комнату. На полу лежали связанными пять или шесть человек; опершись на ружья, их сторожили Оско и Омар. Дальше стоял Халеф, выпятив грудь и приняв величественную позу; перед ним, покорно склонившись, застыл хозяин; рядом стояла старуха; в руках ее было несколько веревок. Маленький хаджи снова оказался в своем излюбленном положении – он выглядел очень важной персоной.
– Так! – сказал он. – Сейчас ты называешь это «бессовестным», а прежде ты этому радовался.
– Это было притворством, господин. Мне пришлось так поступить, чтобы не прогневить мошенников. Про себя же я решил, что сделаю все, чтобы освободить тебя из их рук.
– Звучит очень красиво. И ты, наверное, скажешь, что вовсе не их сообщник?
– Я их вообще не знаю.
– Однако ты называл их всех по именам!
– Я запомнил их, ведь они же называли друг друга по именам. Я рад, что все так хорошо закончилось.
– О, дело еще далеко не закончилось; все только начинается, и это касается тебя. Впрочем, мне не подобает решать, виновен ты или нет; это противно моему достоинству. С людьми такого пошиба, как ты, я вообще не якшаюсь. Пусть эфенди допросит тебя и доложит мне все. Твоя судьба зависит теперь от его решения, а также от моего согласия утвердить этот приговор. Пока же ты будешь связан, дабы мы могли быть уверены, что ты не станешь строить нам козни.
– Связан? Почему?
– Я же тебе только что сказал об этом: чтобы тебе не взбрело в голову совершить какую-нибудь прогулку. Вот стоит твоя жена, любезная спутница твоих дней. Она уже связала лежащих здесь людей, и она с удовольствием скрутит тебя по рукам и ногам веревкой, хотя оную подобает обмотать вокруг твоей шеи. Затем мы обсудим, как расквартировать остальных, ожидающих нас на улице. Я опасаюсь, что эти комнаты недостаточно велики для такого количества солдат. Протяни-ка руки своей любезной Хоури, и да соединит она их узами.
