Трудно поверить, что ее нежная и ласковая мать когда-либо делала подобное, однако любопытство и бойцовский темперамент, гнездившийся в душе Александры, заставили ее спросить:
– А кто обычно побеждал?
– Агнесса, причем постоянно. Понимаешь, она была крупнее, чем я.
Девушка была явно разочарована.
– И ты никогда не выигрывала? Ни единого раза?
Лицо матери просветлело.
– Да, выигрывала, хотя и не в драке.
– Расскажи мне.
Улыбка на лице Сабины стала шире.
– Агнесса мечтала заполучить Джеймса Байярда. Она день и ночь добивалась его, безбожно, беззастенчиво флиртовала с ним, даже открыто предложила жениться на ней.
– И?
Мать рассмеялась.
– Джеймс выбрал меня, хотя я не поощряла его ухаживаний.
«Хорошая месть», – пришла девушке в голову мысль. – Он любил тебя?
– Очень. Несмотря на то, что у меня практически не было приданого, он хотел жениться только на мне.
– А ты, ты тоже сильно его любила? Торжествующая улыбка исчезла с лица Сабины. Она отрицательно покачала головой.
– Нет, не хотелось бы тебе лгать, Александра, – проговорила женщина, ласково потрепав дочь по щеке. – Я никогда не любила твоего отца, хотя и испытывала сильное влечение к нему.
Обида промелькнула на лице девушки.
– Но ты не любишь никого, кроме Джаббара. Я слышала, как ты это говорила.
– Да, но вначале это было не так. Я ненавидела этого мусульманина, этого неверного, который купил меня и сделал своей наложницей. Да, он был очень терпелив, с уважением относился к моим христианским обычаям, и еще он был так красив, что у меня язык прилипал к гортани, когда я смотрела на него. И пока ты не родилась, он не притронулся ко мне, – женщина вздохнула. – Я стремилась держать себя в руках, но все же влюбилась в него, а он в меня.
– И ты стала его женой...
– Да, одной из трех, – кивнула Сабина.
– Ты счастлива с ним, да?
Сабина отрицательно покачала головой.
– Не всегда. Очень трудно делить мужчину, которого любишь, с другими. Именно по этой причине я не хочу твоего брака с Рашидом: это не по-христиански и не по-английски.
– Но я не англичанка...
– Это единственная кровь, что течет в твоих жилах, дочь моя, – повысила голос Сабина. Они говорили об этом не первый раз. – Несмотря на то, что ты выросла среди мусульман, ты до мозга костей англичанка и служишь единственному Богу – христианскому. Поэтому жизнь в гареме – не для тебя. Я не хочу, чтобы ты оставалась здесь.
– Ты не можешь знать, смогу я здесь жить или нет!
– Разве? А кто тот несмышленыш, не выносивший долгого сидения взаперти, кто ерзал от нетерпения, если приходилось часами сидеть около фонтана и есть сладости? Кто хотел танцевать и появляться без вуали перед посторонними? Кто постоянно бесился от того, что Рашид брал в постель невольницу?
