– Я и наблюдал за ним, пока глаза на лоб не полезли. И что же я увидел?
– Ну, ну?
– Его брат мертвый лежал внизу, да? Молодой парень, вся жизнь впереди – и мертвый. Как вы думаете, переживает ли Гораций? Стал ли он царапать лицо ногтями? Кричать? Бросился ли мстить убийце?
Эллери, не дослушав, направился в коридор.
– Подождите, – торопливо сказал Флинт. – Вы меня не дослушали. Что же делал Гораций? Ну и имя, черт побери! Он сидел за столом и любовался какой-то розовой коробкой. «Сэр, – сказал он мне, – это навело меня на мысль о новой детской книжке». Это уни… уни…
– Уникальное, – подсказал Эллери.
– Да, кажется, Гораций употребил это слово. Он сказал, что напишет уникальную книжку о двух братьях, которые дрались на дуэли. Потом предложил: «Мистер Флинт, в буфете вы найдете имбирь, яблоки и домашнее печенье».
Флинт огляделся по сторонам.
– Не думаете ли вы, что он ненормальный, мистер Квин? – прошептал он.
– Не знаю, Флинт, – сказал Эллери и поторопился уйти.
Из столовой доносился голос Шейлы.
– Нет, нет, не уходите, – говорила она.
– И не собираюсь пока, – отозвался чей-то голос.
Эллери вошел.
В столовой находились Пакстон и дворецкий Киттинс.
– Киттинс собирается уходить от нас, – грустно сказала Шейла. – Может быть, вы объясните ему ситуацию, мистер Квин?
– Ситуация такова… – вздохнул Эллери. – Весь дом и его обитатели находятся под надзором полиции, и вы не можете сейчас уйти, Киттинс. Лучше покормите меня, я умираю от голода.
– Хорошо, сэр, – поклонился Киттинс и вышел.
Глаза Шейлы наполнились слезами.
– Не могу представить себе, что Боб умер. Умер. Убит Тэрлоу. Ужасно!
Она наклонилась над столом. Пакстон мрачно молчал.
– Что произошло между вами? – спросил Эллери.
– Шейла отменила нашу помолвку, – прошептал адвокат.
– Ну, это не так страшно, Чарли. Девушка имеет право изменить свое решение. К тому же вы не лучший экземпляр жениха.
– Не в этом дело, – быстро сказала Шейла. – Я пока…
Она замолчала.
– Не в этом? – Эллери стащил бутерброд с тарелки Пакстона. – Тогда в чем, Шейла?
Девушка не ответила.
– Я никогда не понимал женщин, – вздохнул адвокат. – Да, у Шейлы большое горе. Но это не повод гнать меня.
– Каждый факт может быть по-разному объяснен, – философски заметил Эллери.
Шейла с отчаянием в голосе сказала:
– Все не так просто, мистер Квин.
– А если бы мой отец умер на виселице, а не в постели, ты тоже ушла бы от меня? – не унимался Пакстон.
– Хватит, хватит, ребята, – мягко сказал Эллери.
