– «Лунный камень». Я читал ее с продолжениями в «Харперс уикли».
– Да, именно «Лунный камень». Но не заблуждайся, Кит. Наше «Удольфо» – отнюдь не замшелые руины с тайными ходами, в которых по ночам звенят чьи-то цепи. В Хэмпстеде целебный воздух, прекрасный вид, все современные удобства! Так мы договорились на воскресенье вечером?
– Конечно. Послушай, Нигел, я вижу, тебя что-то серьезно волнует. В чем дело?
– Скоро узнаешь, старина! Всему свое время!
– Можешь хотя бы намекнуть мне, о чем пойдет речь. Надеюсь, дома все в порядке? И жена любит тебя?
– Да, она меня любит. Я не должен употреблять таких выражений, но не могу не сказать, что любит она меня страстно.
– И ты к ней испытываешь такие же чувства?
– Я всегда любил Мюриэль и буду любить.
– Так в чем же суть дела?
– Прошу прощения, какого дела? – вмешался женский голос.
Кит оглянулся. Судя по фотографии, которую давным-давно прислал ему друг, это могла быть только Мюриэль Сигрейв. Но хотя изображение передавало ее красоту, оно не могло передать всего очарования молодой женщины. А Мюриэль, как сразу же стало ясно, обладала удивительным обаянием.
Возраст ее колебался между двадцатью и тридцатью. Среднего роста, с гибкой фигурой, она поверх вечернего лиловато-розового платья накинула котиковую шубку. Ее стройная шея казалась слишком хрупкой для тяжелой копны золотых волос, которую не могла скрыть шляпка клюквенного цвета. Светло-карие глаза смотрели на собеседника с неподдельным интересом, в котором не было ни кокетства, ни хитрости. Каждый ее взгляд, каждый жест говорил о воплощенной женственности.
– Что это такое? – не без раздражения спросил Нигел. – Я-то думал, что ты ждешь в экипаже!
Пусть даже Нигел и был раздосадован, у жены его это не вызвало ни тени замешательства.
– Я послушная жена, мой дорогой, в чем ты, конечно, не сомневаешься. Но, честно говоря, Нигел, я просто не могла справиться с собой. А вы, должно быть, Кит. – Она протянула руку. – Прошу прощения, но ваше имя так часто упоминалось в нашей семье, что было бы странно, если бы я обратилась к вам как к мистеру Фареллу. А я...
– О, я думаю, Кит знает, кто ты такая! Та фотография...
– Эта фотография, Мюриэль, – заверил ее Кит, – совершенно не в силах воздать вам должное. И давайте отбросим формальности...
Ни Кит, ни Нигел не садились; Нигел оставался стоять у стола, а Кит – рядом с дверью, что вела в фойе. Мюриэль подошла к мужу, который нежно посмотрел на нее.
