Взглянув на усеянное звездами небо, Дарган упаковал богатство в куски кожи и рассовал его по бокам переметной сумы, на самое дно умостив русские драгоценности. До них очередь должна была дойти в последний момент. Он не стал прятать только серебряное яйцо с густо-синим нутром-«желтком», больше похожим на перезрелую ягоду алычи, а, подобрав его с земли, направился к лошадям, пасущимся на лужку. Заметив хозяина, кабардинец фыркнул, мягкими губами торкнулся в его руки. Дарган взъерошил на нем гриву, о чем-то покумекав, отошел к куче свежего конского навоза и погрузил яйцо в него, после чего покатал его еще и по земле, вернулся к коню и вплел залепленное грязью сокровище в гриву, пропуская конские волосы через колечко, имевшееся на самой верхушке камня. Облегченно вздохнув, словно наконец-то обрел драгоценный оберег от всех бед и несчастий, он отправился спать.
Утром Дарган открыл глаза от тихого шороха. Присев на корточки, Софи разжигала вчерашний костер, подбросив в него новую порцию сухих веточек. Разыскав в поклаже котелок, она пропала за густой зеленью кустов и через некоторое время объявилась снова, держа его, полный воды, на вытянутых руках. Запахло горячей пищей, приправленной сладким дымком. Дарган вскочил с ложа из веток, до хруста потянулся, надел папаху, служившую ночью подушкой, и подошел к жене.
– О, ле гарсон а куй же пенс, – с легкой иронией на лице откликнулась она на прикосновение его рук, быстро встала, обозрела фигуру казака.
– О чем ты там бормочешь? – Дарган подобрал прутик, попытался выкатить картошку из углей, но тут же с губ подружки сорвалось явное предупреждение:
– Но, но, ун копии, – она указала пальцем за кусты. – Лонж, леу, комараде.
– Да я только потрогать, поспела или нет, – запротестовал было он, поняв, о чем она настоятельно просит. И покорно пошел умываться к журчащему неподалеку ручью.
После завтрака Дарган вышел из рощи, осмотрел близкую дорогу. В этот ранний час она была пустынна, и он вернулся, успокоенный. Раздернув края саквы, казак развязал несколько свертков с драгоценностями и подозвал поближе спутницу. Некоторое время на лице Софи, присевшей возле попоны, не отражалось ничего, кроме восхищения, затем она вскинула ресницы и пристально всмотрелась в своего друга. В ее глазах отразилась не только сдерживаемая радость, но и явное беспокойство.
– Это наше, – ответил он на ее немой вопрос, указал на свертки, пошевелил большим и указательным пальцами. – Золото надо обменять на ларжан, понимаешь? Как тебе объяснить… Нам нужны не все сокровища, а ларжан за вот эти цепи с монетами, потому что с деньгами легче будет проскочить пограничные посты. И ты мне поможешь.
