– Дурацкая у нас система, – раздраженно ворчала Барбара, – нельзя просто пойти и купить машину. Талоны даются только заслуженным, да и то в очереди настоишься не один год. Вот разве что Славеку светит.
– У меня уже есть служебная, – с сожалением вздохнул Болеслав. – С шофером.
Амелия только фыркнула:
– Машина! О чем вы говорите! Я себе приличный увеличитель никак не куплю, хотя без него как без рук.
– Я бы и за мотоцикл не обиделся, – пробурчал Павлик.
Опытный в автомобильных делах Дарек просветил родных:
– Можно и у нас купить без талонов. Частным образом, моряки привозят, но в основном подержанные, так что очень рискованное дело, деньги заплатишь, а что после ремонта выйдет – неизвестно.
Такие разговоры велись на фамильном сборище, устроенном в честь молодоженов. На нем же предполагалось выразить всеобщее родственное осуждение Маринке, которая собралась замуж в семнадцать лет, не окончив средней школы.
В последние годы именно Маринка стала доставлять Юстине больше всего хлопот. Уже было ясно, что высшее образование не для нее, Юстина прекрасно понимала, что по умственному развитию ее дочь вполне соответствует своим прославленным прародительницам, в наши же дни этого явно недостаточно. Теперь без аттестата зрелости никуда не сунешься, поэтому хоть его Маринка обязана получить.
За столом Гортензии сидело тринадцать человек: Людвик с Гортензией в качестве патриархов; Дарек со своей женой Иоасей; Ядвига с уже восемнадцатилетним Юрочкой, не сводившая взгляда с обожаемого внука; очень постаревшая и слабая здоровьем Дорота; Барбара; все еще разводившаяся Амелька без мужа; только что получивший диплом Павлик; семнадцатилетняя глупая Маринка и самая молодая, Идалька, одиннадцати лет. И Юстина.
Для начала Людвик произнес речь.
– Так вот, мои дорогие, гм… значит… мы рады приветствовать в нашем кругу Иоасю… что?., а, вот жена мне подсказывает, хорошо, что Иоася ждет ребенка, а то опять было бы за столом тринадцать человек, а это приносит несчастье…
– Какое еще несчастье? – строго вопросила его сестра Барбара.
Сбитый с толку Людвик не находил аргументов, пришлось отвечать его жене Гортензии:
– Ты что, не помнишь? В прошлый раз, как нас было за столом тринадцать человек, Доротины брюссельские кружева были безнадежно испорчены. И вообще все поразбивали, попроливали, все измазались, страшно вспомнить…
– Что ты говоришь? – поразилась Барбара. – Может быть, не помню. Ну ладно, продолжай.
– Да я уж забыл, о чем собирался говорить, – смущенно признался Людвик. – О том, наверное, что нашего полку прибыло? Нет, не то… О том, что дети растут?
