– Ты извини, Денис, что пришлось тебя разбудить, – Боря всегда был корректен с сотрудниками, – но не мог бы ты привести себя в… в надлежащий вид и прибыть в офис… скажем, через полтора часа? – Окончание фразы вдруг оказалось на удивление жестким и это мне совсем не понравилось. Где-то в подсознании уже тихо звонил предупреждающий о скорых неприятностях колокольчик.
Я отхлебнул большой глоток ледяного пива, поставил на стол недопитую банку, вернулся в гостиную и начал машинально искать глазами закинутую куда-то с вечера, перед отъездом в клуб, повседневную одежду. Униформа «Старого диктатора», или, как я еще ее называл, «пижама» – смокинг за штуку баксов, висевший на спинке стула, – был не в счет. В таком попугайском виде перед Борей-геем лучше не появляться. Направляясь в офис, я всегда одевался без затей – простенький пиджачок, галстук за десять баксов и все такое.
– Хорошо, босс. Я буду, – пообещал я Моисевичу. Однако от вертевшегося на языке вопроса все-таки не удержался: – А что случилось? Какие-то проблемы с тачками?
– Нет, Денис, к тебе у меня абсолютно никаких претензий. Как всегда, – в голос шефа «Фортуны» снова вернулись убаюкивающие интонации богатого и довольного жизнью педика. – Тут дело в другом. Бизнес на подъеме, заказы на американские машины ежемесячно только увеличиваются. В Москве морского порта нет, а братков и барыг, желающих кататься на «гранд чероки», в десять раз больше, чем на всем Северо-Западе. На прошлой неделе я подписал долгосрочный контракт на поставку штатовских автомобилей в столицу. Это для нас очень хорошая сделка, мой мальчик… Короче, пришло время делать кардинальные шаги в плане расширения наших возможностей. С реализацией, будем считать, проблем нет. Поэтому начать следует именно с резкого увеличения поставок. Как минимум – двести пятьдесят машин за одну партию. Я уже говорил тебе, что начиная со второй по счету ходки мы будем работать с новым перевозчиком и фрахтуем отдельное судно, а не подгоняем свой груз под попутный пароход из Нью-Йорка в Питер?
– Да. Говорили. – Я наконец отыскал валяющийся возле аквариума с рыбками серый немнущийся костюм, в котором обычно ходил на работу, и ужаснулся, констатируя его полную непригодность к носке, по крайней мере, до тщательной чистки и утюжки.
Надо будет, уходя, оставить записку Марии Ивановне, соседке с верхнего этажа, за небольшую плату выполняющей по совместительству с обязанностями консьержки подъезда еще и работу моей домработницы. Добродушная бодрая старушенция с лихвой компенсировала патологический недостаток заботливой женской руки в моей трехкомнатной холостяцкой квартире. Она кормила рыбок в аквариуме, стирала почти всю мою одежду, кроме нижнего белья – его я принципиально забрасывал в машинку лично, – дважды в неделю проводила легкую уборку; а по специальному заказу, когда после очередной удачной поездки в Штаты я вечером оттягивался с друзьями дома, готовила поразительно вкусный ужин. Я ценил помощь Марии Ивановны и, когда мы рассчитывались за хлопоты, не раз замечал приятное смущение в ее добрых глазах, которым так и не суждено было взглянуть на своего собственного ребенка. Зная об этом, в приступах добродушия я иногда даже называл соседку «мамулей», и ей это доставляло явное, хоть и старательно скрываемое, удовольствие.
