– Входи, сестра Линда! – проворковала Дженни.
– Нет, я в этом не участвую! – запротестовала Линн.
Дженни взяла ее за руку:
– Настало время исповеди, дорогая. Встань на колени, и отец Николас отпустит тебе твои грехи.
– Это точно. – Ник встал с постели. На нем была подпоясанная узловатой веревкой сутана, под черной тканью которой заметно выделялся восставший пенис.
– Слушайте, вы… – начала Линн, но Дженни только сильнее сжала ее руку.
– Она упрямится, святой отец. Она противится спасению. Помоги мне вернуть ее Господу.
К ужасу Линн, они тут же набросились на нее, стащили жакет и заставили встать на колени. Сняв с себя веревку, Ник связал Линн за спиной руки.
– Ради Бога, развяжите меня! – взмолилась она. – Я же сказала, что в этом не участвую.
– Я думаю, наша сестра нуждается в исправлении, святой отец, – вкрадчиво сказала Дженни. – Она не хочет подчиняться. Ради спасения ее души мы должны подвергнуть ее наказанию.
– Увы, я думаю, что ты права, сестра Дженнифер. Сев на край кровати, он с помощью Дженни положил жену себе на колени. Линн всячески сопротивлялась, но со связанными руками она мало что могла сделать. Задрав ей юбку, Дженни стянула с Линн колготки вместе с трусами и обнажила ягодицы.
Перспектива бичевания вызывала у Линн настоящий ужас. Поэтому, ощутив лишь легкий шлепок, она, несмотря на свое отвращение к этой процедуре, все же почувствовала облегчение.
– Вот так, святой отец! – сказала Дженни.
И пока он шлепал Линн, отбивая на ее ягодицах некий ритм, Дженни не переставала комментировать его действия.
– Выбейте из нее это, святой отец! О, отлично! Пусть она расплачивается за свои грехи… А-а! Отлично! Еще раз, святой отец… Да! Да! Сильнее, святой отец, сильнее!
Ягодицы Линн горели, ярость ее была неподдельной, но, судя по восклицаниям Дженни, та этому только радовалась. Вывернув шею, Линн увидела, как Дженни яростно трет себя под юбкой. Лицо у нее раскраснелось, она тяжело дышала. Вот Дженни замедлила свои движения и, откинув назад голову, в экстазе застонала.
– О, это было божественно, святой отец! – в изнеможении упав на колени, пробормотала она.
– Но как там с нашей сестрой? – сказал Ник. Он уже перестал шлепать ягодицы Линн и теперь нежно их поглаживал. Однако возмущение ее все еще было велико – Линн не могла простить парочке того, как с ней поступили против ее воли. – Посмотрим, признается ли она в своих грехах.
Они позволили Линн сесть на кровать, однако сняли с нее туфли, колготки и трусы. Руки у нее были по-прежнему связаны за спиной.
