Он подошел к балюстраде, отвернулся от Майо и, облокотившись на перила, стал разглядывать лесок. Потом снова повернулся к своей спутнице.
— Ладно, буду уж до конца откровенным. Все это свалилось на меня, как снег на голову, хотя, может быть, где-то в самом далеком уголке души я, даже сам не зная о том, обдумывал предсказание гадалки. Но я не позволю посадить себя на крючок ни самому Марсу, ни его обитателям, ни даже преподобному Хью Сент-Джону. Дудки! Я прежде всего забочусь о Ричарде Гунне Укхардте, о нем, милом и незабвенном. И должен тебе сказать, что очень правильно делаю, потому что, кроме меня, никто о нем не позаботится и для него не пошевелится. Сейчас передо мной две цели: расплатиться за все с Фаллоном и Штромом, а потом посмотреть, можно ли что-нибудь слепить из оставшейся без призора планеты. Но заметь, слепить для себя, по собственному плану. Я вполне понятно разъяснил свое кредо?
Майо кивнула.
— Да, я все поняла, — с грустью сказала она. Рик подошел к ее ложу, навис над ней и долго пристально смотрел.
— Ты только подумай, я за свою жизнь ввязывался в такое количество разных драк, а ведь в любой из них мог погибнуть и оставить Марс беззащитным! А сколько развилок было на моем пути! Только все ли я выбрал правильно? Хотя у меня такое чувство, что сомневаться в правильности выбора я могу только на последних развилках.
Он рассмеялся и плюхнулся на меха рядом с Майо.
— Знаешь что, милая моя девочка, мы с тобой встретились и отныне будем связаны друг с другом на всю оставшуюся жизнь, так как выбраться из такой переделки и не спаяться хоть отчасти душами невозможно. Конечно, мы еще не очень хорошо знаем, друг друга, поэтому нельзя ожидать, что нам все друг в друге понравится. Но одно могу сказать точно: в критических ситуациях мы с тобой способны превращаться в единое целое. А это очень важно! Со мной такого раньше никогда не бывало. А сейчас у меня такое чувство, будто я нашел недостающую деталь, и она сразу же встала на свое место и заработала. Рик вдруг с деланным комическим изумлением посмотрел на Майо.
— Знаешь, что я тебе скажу? — улыбнулся он. — Ты, пожалуй, первое существо, с которым я так долго пытаюсь объясниться при помощи слов. Будь здесь кто-нибудь другой, а не ты, он давно уже не раз схлопотал бы по физиономии!
Майо рассмеялась тем нервным смехом, который так часто переходит в рыдания, и, обняв Рика, сказала:
— Господи, да ты еще мальчишка! И, наверное, никогда не повзрослеешь. — Тут она опустила голову ему на грудь и почти шепотом произнесла: — Наверное, где-то там, в самой глубине, у тебя все же есть душа. Может, ей просто для пробуждения нужно немножко любви…
