– Вот почему она ведет себя так… – с усмешкой сказал Берке. – Но если она будет носиться словно красная лисица, на нее наверняка найдется ловчий кречет… – Хан обернулся к нукеру. – Смотри, чтобы не заклевали ее завистливые вороны. Беречь ее надо, как собственный зрачок. Орда должна держать свое слово, даже если оно дано орусутскому князю…
– Если еще не поздно… – робко сказал нукер.
Хан резко вздернул голову:
– Продолжай…
– Люди говорят, что каждое утро она ездит к ромею Коломону, который строит мечеть…
– Зачем?
– Не знаю…
Берке больше не спросил ни о чем. Ему ли, великому хану, задавать вопросы простому нукеру? Во дворце есть люди, которые сегодня же расскажут ему все о Кундуз и Коломоне, расскажут о том, что было, и даже о том, что будет. На миг перед глазами встало счастливое лицо девушки.
На этот раз Берке подъехал к строящейся мечети со стороны Итиля. Сотни рабов копошились на берегу, месили глину, тесали камни. Хан остановил коня, пораженный увиденным. Стена мечети сверкала радугой красок. Цветные узоры сплетались в удивительный орнамент, приковывали взор. Что-то удивительно светлое, праздничное было в творении мастера Коломона. Хан пытался мучительно вспомнить, где он видел подобное, и не мог. Потом вдруг вспомнился весенний луг на берегу голубого Керулена, на родине предков, который он видел в далеком детстве. Тогда так же сверкала земля радугой красок, а здесь эту радугу создал человек. И это было удивительно…
«О великий аллах, дай силы мастеру завершить это чудо в срок! – подумал Берке. – Во всей вселенной не будет мечети, равной по красоте этой!»
– Берке-хан! Нравится вам настенная роспись?
Хан вздрогнул и обернулся на голос. Совсем рядом стоял ромей Коломон и смотрел на него. Волосы и борода отросли так сильно, что почти закрывали лицо мастера. Он был худ, темен от постоянного пребывания на солнце, и только голубые глаза, ясные и чистые, излучали яркий пугающий свет.
Берке не смог скрыть своих чувств и поэтому сказал:
– Нравится…
– Если нравится, значит, хорошо…
В голосе ромея хану послышалась насмешка.
Берке, недовольный тем, что не сумел скрыть своих чувств, нахмурился и сухо спросил:
– Когда закончишь работу?
– Осенью… – спокойно сказал Коломон.
– Хорошо…
Берке тронул повод коня, но, проехав несколько шагов, не удержался, чтобы еще раз не взглянуть на мечеть.
То, что он увидел, лишило хана дара речи. Он только заметил, как лицо Коломона медленно заливала смертельная бледность.
