– Аминь! – сказал хан.
Как эхо повторили за ним самаркандцы:
– Аминь!..
В этот же день Берке принял во дворце всех знатных людей города, ученых улемов, мюридов и кари бухарских мечетей. Раздав им щедрые подарки, привезенные из Золотой Орды, хан посчитал день законченным и удалился на покой.
* * *
В час, когда на землю опустилась ночь, Салимгирей, взяв с собой несколько туленгитов, погнал человека в голубой чалме за город, чтобы совершить то, что повелел хан.
Узкие, погруженные в кромешную тьму улочки города казались загадочными и таинственными. Степнякам, непривычным к тесноте, было страшно. Но Салимгирей шел уверенно, словно чутьем угадывая путь в лабиринте тупиков и улиц, похожих на лисьи норы. Вскоре воины оказались возле городских ворот.
Салимгирей остановился, задумался, потом повернулся к туленгитам:
– Ладно. Дальше со мной вы можете не ходить. Я сам разделаюсь с гяуром. Возвращайтесь назад.
Из-за высокой городской стены показался узкий серп месяца, глинобитные дома, облитые его мутным таинственным светом, стали похожими на надгробья. В узких улочках тьма сделалась еще гуще.
Околдованные призрачным лунным светом, туленгиты стояли в нерешительности. Им страшно было возвращаться одним, еще страшнее казалось выйти за городские ворота, где в зарослях, по склонам глухих оврагов рыдали, хрипло взлаивали шакалы.
– Мы согласны вернуться… Но как мы отыщем дорогу?.. – сказал один из туленгитов.
Салимгирей ободряюще засмеялся:
– Смотрите хорошенько… Вон виднеется минарет мечети. Если вы пойдете по этой улице, то выйдете прямо к ней. Там есть наши воины. Они укажут вам путь к дворцу.
Стражники, знавшие в лицо личного телохранителя хана, открыли ему узкую калитку и выпустили из города.
Когда Салимгирей и человек в голубой чалме отошли достаточно далеко от городских стен и их уже никто не мог услышать, они, словно сговорившись, остановились.
– Зачем надо было идти так далеко, Салимгирей? – с горечью сказал человек в голубой чалме. – Разве не проще было зарезать меня где-нибудь на темной улице?
– Ты известный ученый, Тамдам. И хан об этом знает. Если бы мы убили тебя где-нибудь в городе, об этом завтра же заговорил бы весь народ. Хан хочет, чтобы о том, где и как ты умер, не узнал никто.
– Хан мудр… – невесело усмехнулся Тамдам. – Кто мог знать, что вот так, однажды, встретятся два волчонка, два ученика Мухаммеда Тараби[25]? И один перережет другому горло…
Салимгирей не ответил. Друзья долго стояли молча, смотрели, как растекался, плыл над возделанными полями, над глубокими оврагами дрожащий лунный свет.
